Даниил Безсонов: «Переломный момент в нашу пользу случится очень резко»

38-летний Даниил Безсонов, родившийся в самом центре Украины — в Борисполе, приехал в Донбасс еще в 2014 году. Сам он признается, что не мог поступить иначе: после «Евромайдана» и раскола общества на две части просто «поехал к своим» Фото предоставлено Даниилом Безсоновым

Дорога Даниила Безсонова «к своим» в Донбассе

38-летний Даниил Безсонов, родившийся в самом центре Украины — в Борисполе, приехал в Донбасс еще в 2014 году. Сам он признается, что не мог поступить иначе: после «Евромайдана» и раскола общества на две части просто «поехал к своим». «Меня часто спрашивают, почему я выбрал эту сторону. А я не выбирал, я всегда был на этой стороне», — говорит Безсонов. По его словам, Киев всегда был русским городом. Там наш герой окончил Академию МВД и работал следователем.

Крымская весна в 2014-м перевернула его жизнь. 8 апреля он приехал в Донбасс и примкнул к ополченцам. Там он стал «Гудвином» — пришедшее на ум Безсонову имя «великого и ужасного» волшебника Изумрудного города стало его позывным. В реальной жизни наш герой — симпатичный молодой человек с доброжелательной улыбкой.

Боевое крещение Безсонов прошел в Мариуполе, после чего поехал в Славянск. Там он вместе с бригадой Игоря Стрелкова 85 дней оборонял город. Однако было решено его оставить. Через Горловку войска ушли в Донецк. «Славянск был оставлен абсолютно правильно… Можно сказать, что в каком-то смысле мы обменяли Славянск на Донецк, потому что главная задача была удерживать столицу ДНР, учитывая ту обстановку. Столица же не была готова к обороне», — объяснял он в СМИ принятые тогда решения. Именно в Славянке, по словам Безсонова, ополченцы научились противостоять украинской армии, чем воодушевили других.

Затем наш герой возглавлял пресс-службу управления народной милиции ДНР. А осенью 2019 года правительство назначило Безсонова первым заместителем министра информации ДНР. Сейчас Даниил активно ведет телеграм-канал «Неофициальный Безсонов „Z“», у которого более 240 тыс. подписчиков. Там он комментирует происходящие на фронтах события. В июне его канал вошел в топ-30 самых цитируемых российских каналов по версии «Медиалогии».

Боевое крещение Безсонов прошел в Мариуполе, после чего поехал в Славянск. Там он вместе с бригадой Игоря Стрелкова 85 дней оборонял город Фото предоставлено Даниилом Безсоновым

«У ВСУ, видимо, цель — убить побольше мирных жителей»

— Даниил, на этой неделе все обсуждают, что ВСУ заминировали Донецк запрещенными «Лепестками». Как сейчас выглядит город? Много ли раненых и пострадавших от «Лепестков»?

— В первый день после разброса «Лепестков» было четверо раненых. Далее я статистику не смотрел. Плюс был сильный ливень в Донецке, а «Лепестки» в пластиковой основе, легкие, так что ливнем их снесло и в другие районы города.

— Работы по их ликвидации ведутся? Их нейтрализует МЧС?

— Да, МЧС в первый день более 600 нейтрализовало, еще через сутки — более тысячи. Все силовые ведомства, которые имеют саперов, подключились и начали активно устранять последствия.

— По вашим оценкам, когда город в этом смысле будет снова безопасен?

— Сообщения были, что и сегодня, и вчера снова разбросали «Лепестки». Это была не одноразовая акция. ВСУ стали регулярно так делать. Когда город будет безопасным? Видимо, никогда, пока идут военные действия. Даже после окончания войны еще долго саперам придется обезвреживать мины и неразорвавшиеся боеприпасы.

Вообще, ПФМ-1С, которые они разбрасывают, самоликвидируются через какое-то время. Но все равно это опасная штука. Помимо «Лепестков», есть и другие опасности. Эти мины не самое страшное, что в Донецке происходит.

— Что еще страшнее?

— Артиллерийские обстрелы страшнее. А мины можно найти, главное — не наступать на них, так как они детонируют при грузе более 5 килограммов. А когда прилетают кассеты, взрываются снаряды, то шансов выжить значительно меньше, не говоря о сохранении здоровья.

— Как часто случаются обстрелы Донецка?

— Каждый день Донецк обстреливают. Причем многие думают, что это началось только сейчас, а на самом деле еще с 2014 года. Военный конфликт в Донбассе идет уже 8 с половиной лет. Враг продолжает демонстрировать свою беспринципность и применяет любые методы ведения войны, наплевав на международное право и мораль. Поскольку Запад поддерживает действия Украины, то ее власти за это никто не осудит, и они это понимают.

Да, менялась интенсивность обстрелов все эти годы. Были периоды затишья, которые прерывались активными боевыми действиями. Такие крупные районы Донецка, как Киевский, Петровский, всегда были под ударами. Также иногда прилетало в Кировский район, в центр, но не так часто, как сейчас. Также все эти годы постоянно страдали Горловка, Ясиноватая и множество поселков вдоль линии фронта.

Теперь это происходит ежедневно. Каждый раз в городе есть убитые и раненые. У ВСУ, видимо, цель — убить побольше мирных жителей. Правда, они не считают их гражданскими. Для них это «русня», которую надо уничтожить.

«Каждый день Донецк обстреливают. Причем многие думают, что это началось только сейчас, а на самом деле еще с 2014 года. Военный конфликт в Донбассе идет уже 8 с половиной лет» Фото: Maksim Konstantinov/Global Look Press / www.globallookpress.com

«Для Украины их солдаты и офицеры — это не более чем пушечное мясо, которое не жалко»

— Также на этой неделе обсуждаются поставки Украине HIMARS. Представитель главного управления разведки минобороны Украины Вадим Скибицкий признался, что Украина согласовывает цели ударов с Вашингтоном. На ваш взгляд, насколько это серьезное оружие? Может ли оно коренным образом переломить ход СВО?

— На мой взгляд, это очень серьезное оружие. Это ракеты, которые летят очень далеко и точно. Но это никак не сможет переломить ход СВО, потому что для этого нужны тысячи установок по всему фронту. Но в таком локальном смысле и единичном применении HIMARS — это все равно штука неприятная и опасная.

— Именно из HIMARS был нанесен удар по колонии в Еленовке. На ваш взгляд, почему была выбрана именно эта цель? Правда, что там содержались в основном пленные с «Азовстали»?

— В бараке, по которому был нанесен удар, находились только «азовцы»*. Вэсэушники 36-й бригады морской пехоты и из других подразделений были в других местах. Поэтому удар нанесли именно по «азовцам»*.

— Так почему была выбрана именно такая цель? Или случайно попали в этот барак?

— Чтобы ответить на вопрос точно, надо присутствовать в момент отдачи команды по нанесению удара. Я могу только предположить. Допускаю, что может быть несколько версий. Первая — повлиять на своих, в том числе пленных, чтобы они не базарили на допросах, лишнего не говорили. Вторая версия — чтобы другим неповадно было. Они хотели запугать тех, кто на передовой, тем, что даже в плену не будут в безопасности. Основная версия в том, что до этого был ряд неудобных для Киева интервью со стороны украинских пленных, после чего случился удар по колонии. Так что все это говорит о том, что для Украины их солдаты и офицеры — это не более чем пушечное мясо, которое не жалко.

— Всех «азовцев»* ударом уничтожили?

— Нет, конечно. В плен изначально сдавались около 800 «азовцев»*, погибли 53.

— В начале СВО распространялось много видео о том, как плохо украинская армия обращается с пленными. С российской стороны приветствуется сдача в плен противника? Врагам предлагают сдаться или цель на полное уничтожение?

— Сдача в плен приветствуется. Поэтому ведем работу среди противника, доносим, что не надо умирать за чьи-то интересы. У нас нет задачи тупо всех убить. Главная цель того, чтобы сдавались в плен, — сохранить наших бойцов на передовой. Допустим, на «Азовстали» было более 2 тысяч украинских боевиков. Если бы они не сдались в плен, сколько бы наших солдат погибло, выбивая их оттуда?

— Вы же их заблокировали там.

— Заблокировали — это значит перекрыли пути выхода. Там стояли наши бойцы и контролировали все выходы, и «азовцы»* никуда бы не делись. А там, как я сказал, было более 2 тысяч украинских боевиков, тогда как мы вели бои на других фронтах. Сколько бы мы потратили наших сил, средств и времени, дожидаясь, когда «азовцы»* начнут друг друга жрать и пытаться прорваться, когда поймут, что нет ни еды, ни воды? Непонятно, потому что у них были запасы воды, еды, оружия — все это потом мы там нашли. И сколько бы наших бойцов погибло, когда уже обессиленные «азовцы»* решили бы прорваться? Поэтому идея сдачи в плен не из-за чувства глубокого гуманизма к украинским ублюдкам, а чтобы сохранить жизни своих солдат и получить разведданные.

— Среди украинских военных распространяются листовки, как сдаться в плен?

— С нашей стороны, конечно, ведется такая работа. Это и листовки, и радиовещание, и громкоговорители на передовых. Например, наши специалисты организовали радиовещание в районе Авдеевки с призывом к украинским военным сдаваться, прекратить бессмысленное сопротивление и спасти свою жизнь.

— Успешно? Очень мало информации о том, что украинские военные сдаются в плен. Недавно только видела сообщения о том, что сдались 6 человек. После «Азовстали» я не видела новостей о масштабных сдачах в плен.

— Это особо не показывают. Но сдаются на всех фронтах почти ежедневно. Конечно, не так массово, чтобы сотнями и тысячами, но по 5–6 человек точно сдаются.

— Какова будет их судьба после окончания спецоперации?

— Не знаю. Думаю, они все предстанут перед судом. Кто-то пойдет на обмен, чья вина в военных преступлениях не будет установлена, кто не занимался всякой ерундой. Но основная масса ответит по всей строгости закона.

«Сдача в плен приветствуется. Поэтому ведем работу среди противника, доносим, что не надо умирать за чьи-то интересы. У нас нет задачи тупо всех убить. Главная цель того, чтобы сдавались в плен, — сохранить наших бойцов на передовой» (на фото: украинский военнопленный в столовой исправительного учреждения) Фото: © Константин Михальчевский, РИА «Новости»

«Всю территорию Украины нам надо возвращать на свою историческую родину»

— Активные бои сейчас продолжаются в районе Авдеевки, в Песках. По факту сражение идет за каждый сантиметр территории. Украинская армия за время спецоперации стала лучше воевать? Или, напротив, запал пропал?

— Украинская армия понесла серьезные потери и продолжает это делать. Я всегда говорю, что россияне, украинцы и белорусы — это русские, которые исторически разделились 100 лет назад. Но это все равно те же русские, менталитет у всех одинаковый. Поэтому украинцы сражаются так же круто, как и русские. Но они одурачены, обмануты своей пропагандой, навязанными идеалами, поэтому будут сражаться за то, во что верят.

Но надо понимать, что сражаться в обороне и наступлении — это разные вещи. Сражаться в обороне легче. Ты сидишь на укрепленных позициях в укрепрайоне на знакомой местности. Только стреляешь в то, что движется полями к тебе. Это грубо говоря. А в наступлении все сложнее. Ты идешь по незнакомой заминированной открытой местности, а потом должен штурмануть бетонные доты. Тем более мы наступаем меньшими силами, чем у них, потому что наш контингент ограничен, к сожалению. Тем не менее за счет огневой мощи и нашего напора мы их выбиваем.

Авдеевка и Пески важны тем, что враги там сидят, это их укрепрайоны, позиции, которые нам надо разбить, выбить их оттуда, занять и дальше гнать на запад.

— Дальше на запад — насколько далеко?

— Я не знаю, какие планы у командования. Но я считаю, это мое личное мнение, что украинское государство должно прекратить свое существование полностью. Если мы оставим хоть клочок земли, то американцы поставят там свои ракеты, подготовят то племя, которое там останется, и продолжится военный конфликт, но позже. Потому нам нужно решить этот вопрос окончательно. А для этого всю территорию Украины нам надо возвращать на свою историческую родину.

— Недавно Дмитрий Медведев опубликовал карту, где часть Украины вообще отходит Польше. Вы против такого сценария?

— Да, против. Мне было бы интересно спросить у наших ветеранов, которых уже единицы остались, а они за то, чтобы что-то отжала Польша, а также Румыния, Венгрия? Как они к этому отнесутся? За каждый клочок земли наши предки проливали кровь. Лично мое мнение — всю территорию Украины мы должны возвращать.

— В 2014 году вы участвовали в обороне Славянска, но город в итоге было решено оставить. Бои сейчас идут рядом со Славянском и Краматорском. Но недавно Алексей Арестович говорил, что Россия и ЛДНР больше ничего не захватят. А как же эти города? ВСУ за 8 лет успели сделать там укрепрайон?

— ВСУ начали строить там укрепрайон еще в 2014 году. Для них значение имеет, как для нас, каждый клочок земли. Вопрос в том, насколько укреплен тот или иной район. Будем сражаться. Уверен, что данные территории мы тоже вернем. Это вопрос времени. Из-за тех потерь, которые украинцы несут ежедневно, думаю, переломный момент в нашу пользу случится очень резко и весь их оборонительный потенциал может быстро в один момент посыпаться. Тогда наше продвижение будет заметно быстрее.

— Как оцениваете темпы продвижения наших войск? Недавно Александр Ходаковский в своем телеграм-канале писал, что уперлись в ряд городов и снизили темп продвижения и «это нормально для текущей ситуации». Действительно, не получается каждый день освобождать по одному населенному пункту.

— Это так не работает. Мы еще учитываем фактор гражданского населения. Поэтому невозможно за один день освободить Пески, а потом Авдеевку. Наверное, в Песках уже никого из мирного населения нет, а в Авдеевке кто-то еще остается. Чтобы быстро все освобождать, нужно ракетами уничтожать населенные пункты полностью, чтобы вместо городов были огромные кратеры. Тогда это будет идти быстро. Но в современных условиях мы так не можем действовать. Поэтому приходится идти шаг за шагом, вгрызаясь и отвоевывая у противника буквально каждый сантиметр территории.

— В начале спецоперации говорили о том, что Российской армии не хватает беспилотников, а от этого страдает точность артиллерийских обстрелов. Сейчас ситуация изменилась? Чего еще не хватает войскам? Есть ли амуниция, аптечки?

— Да, это так. Но благодаря волонтерам и таким гуманитарным организациям, как, к примеру, «Вече», ситуация стала исправляться. Благодаря частной гражданской инициативе. Войскам всегда нужна помощь. Любое имущество на войне — расходный материал. Но очень важный расходный материал, от которого зависят жизни наших солдат.

— Что армия берет в качестве трофеев ВСУ? Вы рассказывали, что боеприпасы не берем, зато можно взять технику. Применяете образцы военной техники, которую Украине поставляют иностранцы?

— Все, что может пригодиться на войне. Импортное вооружение, которое нам достается в качестве трофеев, давно и активно применяем.

— По вашему мнению, как по итогам этой военной кампании должна измениться армия?

— Когда мы победим, у нас будет сильнейшая армия в мире с неоценимым опытом.

— Вы согласны, что данный военный конфликт, возможно, последний в таком формате, а в будущем сражаться будет не пехота, а дроны и роботы?

— Да, но люди никогда и никуда не денутся от войны. Любая война всегда будет связана с людьми.

«Военный конфликт еще не закончился, поэтому сложно сказать, что останется от тех или иных населенных пунктов. Но я уверен, что все города после окончания спецоперации будут заново отстроены, а все мирные жители туда вернутся» Фото: Komsomolskaya Pravda/Global Look Press/ www.globallookpress.com

«Эта смертельная лотерея длится уже 8 с половиной лет»

— Те люди, которые из-за спецоперации уехали из этих мест, как думаете, вернутся ли обратно, когда все закончится? И будет ли куда им возвращаться?

— Военный конфликт еще не закончился, поэтому сложно сказать, что останется от тех или иных населенных пунктов. Но я уверен, что все города после окончания спецоперации будут заново отстроены, а все мирные жители туда вернутся.

— Каковы настроения обычных людей в ДНР? Есть ли усталость от происходящего?

— Конечно, все устали от обстрелов, когда каждый выход из дома как боевой: ты никогда не знаешь, вернешься ли живым. Все понимают, что в любое место города может прилететь снаряд. Также все знают, что можно сидеть дома, а снаряд прилетит прямо в окно. Пусть ваши читатели представят: вы сидите и смотрите в окно, пьете кофе, любуетесь небом, а в этот момент снаряд прилетает в соседний дом или двор и через стекло осколком вас убивает или отрывает руку. Либо вы просто выходите в магазин и не доходите до него. Либо стоите в очереди и гибнете под обстрелами. Так случилось на днях в Киевском районе: женщина пришла в магазин, рядом прилетел снаряд, и ее убило залетевшими в магазин осколками. Эта смертельная лотерея длится уже 8 с половиной лет. Как думаете, люди устали? Это же началось не с февраля 2022 года, а длится более 8 лет.

— Но с февраля начались более активные действия, так?

— Неправильно. Объясню. Более активно началось на других участках, масштабы фронта выросли. А для жителей Ясиноватой, Спартака, Киевского и Петровского районов это не новость. Да, у нас все эти 8 с половиной лет ежедневных обстрелов не было. Но происходили обострения, когда две недели или месяц по нам жестко били, а потом наступало затишье, а затем снова прилеты. И так все 8 с половиной лет. Просто сейчас увеличились масштабы боевых действий, но происходит все то же самое. У нас есть поселки типа Никишино, которые стерты с лица земли украинскими обстрелами.

— В ДНР выдают российское гражданство? Недавно Владимир Путин подписал закон об упрощенном порядке. Как идет процесс? Есть ли очереди?

— Да, процесс идет, паспорта получают. Очереди есть, все делают паспорта охотно, особенно после того как указ был подписан.

— Получается, у людей двойное гражданство? ДНР тоже ведь может свой паспорт выдать.

— Да, два паспорта — ДНР и Россия.

— Каковы сейчас в Донецке бытовые условия? Есть ли вода, электричество?

— В Донецке нет воды уже не один месяц. В некоторых районах воду дают на два часа в день, а какие-то районы вообще без воды сидят несколько месяцев. Но местные власти организовывают подвоз воды во дворы, и люди ходят с ведрами, пока идут обстрелы, «Лепестки» раскидывают. Тем не менее город живет. Кроме того, надо понимать, что есть Горловка, Ясиноватая и другие населенные пункты, которые также страдают от обстрелов.

— Как дела в Мариуполе? Там с бытовой точки зрения стало лучше?

— Там идет процесс постоянного улучшения жизни. Уже проводят свет, строят новые дома. Видел сообщения и репортажи о том, что стали открываться магазины. Так что понемногу жизнь вернулась, город развивается.

— Как встречают войска на освобожденных территориях? Есть ли неприятие? Или, наоборот, радость?

— Мариуполь и другие населенные пункты показали, что нас там ждут. Жители в большей степени за нас, они нас ждали все эти годы. Понятно, что военные действия никому не нравятся и настроение от этого плохое. Но там везде наши люди. Есть тысячи интервью из Мариуполя и других населенных пунктов, в которых люди рассказывают, что ждали этого. Весь Донбасс не только ждет русских, но и сливает координаты «укропов».

— Ходаковский однажды писал пост о важности того, как новая власть приходит на территории, как решаются бытовые вопросы местных жителей, от которых потом будет зависеть их отношение к России. Как выбирается новая власть? Чем они занимаются?

— Сразу на освобожденных территориях назначается новая власть. Допустим, освободили Волноваху, войска двинулись в сторону Мариуполя, а там уже начали свет проводить, коммунальные службы заехали. Отработка идет по всем вопросам. Также Россия глобально помогает нам и освобожденным территориям.

«В Донецке нет воды уже не один месяц. В некоторых районах воду дают на два часа в день, а какие-то районы вообще без воды сидят несколько месяцев. Но местные власти организовывают подвоз воды во дворы» Фото: © РИА «Новости»

«Мы должны быть не как автономия, а как неотъемлемая часть России, но со своей идентичностью»

— Некоторые регионы на освобожденных территориях уже заявили, что хотят войти в состав России в формате, как, например, Татарстан. Как вы это понимаете? На каких условиях регионы готовы войти в состав РФ?

— Я думаю, что было бы правильно войти в состав России как Донецкая Народная Республика. Это название уже исторически сложилось, оно добыто и омыто кровью. Это название, которое является символом и щитом России. Поэтому я думаю, что было бы правильно не просто нас присоединить, чтобы мы стали частью Ростовской области, а именно как Донецкую Народную Республику.

— Как Крым или Беларусь в Союзном государстве?

— Никакой автономии, как у Беларуси. Нам важно сохранить название, историческую память, традиции и идентичность региона. Я считаю, что мы должны быть не как автономия, а как неотъемлемая часть России, но со своей идентичностью.

— Получается, что в РФ 85 субъектов, а ЛНР и ДНР будут 86-м и 87-м со своими губернаторами или главами, а не президентами. Президента уже и в Татарстане отменили.

— Да. Президент у нас всех один!

— В каких границах будет ДНР? Например, Херсонская область тоже говорит о возможном референдуме о присоединении к России.

— Я не знаю, как будет дальше складываться ситуация по другим территориям. Могу лишь говорить о ДНР. Может быть, к нам присоединятся другие территории: Запорожская и Херсонская области войдут в состав ДНР. Мы все-таки заслужили это название, мы его отстояли, а они — нет. Поэтому пусть не обижаются. При этом вы должны понимать, что я неместный.

«Я родился в Борисполе. Когда начался кипеж в 2014 году, приехал в Донбасс. Меня часто спрашивают, почему я выбрал эту сторону. А я не выбирал, я всегда был на этой стороне» Фото предоставлено Даниилом Безсоновым

«Как часто это бывало в истории, Киев первым принял удар и временно пал. Временно»

— Да, вы из Борисполя, я знаю. Как оказались в Донбассе?

— Да, я родился в Борисполе. Когда начался кипеж в 2014 году, приехал в Донбасс. Меня часто спрашивают, почему я выбрал эту сторону. А я не выбирал, я всегда был на этой стороне. Потому, когда общество разделилось, я поехал к своим. Хотя ведь Киев в 2014-м по большей части состоял именно из русских людей — это 90–95 процентов. Я не беру в расчет тех, кто приехал после «оранжевой революции» в 2004–2005 годах. Тогда к власти пришел Виктор Ющенко, и в Киев начали стягивать своих. Хотя Киев до этого всегда был русским и русскоязычным городом, ориентированным на Россию. Киев всегда был более русским, чем Харьков или Донецк. Военно-патриотические клубы у нас всегда были ориентированы на Россию и многое другое. Но, как часто это бывало в истории, Киев первым принял удар и временно пал. Временно.

После «оранжевой революции» всем голову задурили. Я думаю, что люди все это приняли из-за трусости. Кучка активных смелых дебилов нагнула трусливое большинство.

— Вы говорите, что вся Украина должна стать Россией, а само украинское государство должно перестать существовать. Но при этом отмечаете, что на Западной Украине живут ментально другие украинцы.

— Да. Чтобы была справедливость в новейшей истории, мы вполне можем от них требовать того, что они все эти годы требовали от нас: «Чемодан, вокзал, Варшава». У Польши много полей и плантаций, поэтому западные украинцы вполне могут переехать жить в Европу. Я считаю, что это очень справедливо. Все, что они предлагали нам все эти 8 лет, мы можем законно предложить теперь им. А земля — это территория, за которую наши деды проливали кровь. Те, кто с этим не согласен, у кого Бандера — герой, пусть полякам рассказывают и клубнику собирают. Это справедливо.

— Где в таком случае должна заканчиваться ДНР? Где граница?

— ДНР должна заканчиваться где-то в районе Эльбы.

— Далековато…

— Если на карте посмотреть, то не очень далеко. Конечно, это шутка. Время покажет.

— Донбасс был всегда промышленным регионом. За эти 8 лет что-то осталось от экономики Донбасса?

— Самый главный ресурс любой земли — это люди. Здесь остались трудолюбивые хорошие специалисты. Здесь остались уголь, шахты, металлургия. Донбасс не будет дотационным регионом после окончания военных действий. Просто сейчас тяжело работать под обстрелами.

— Какие-то заводы сегодня продолжают работать?

— Да, например, Енакиевский, Донецкий металлургические заводы, в Горловке есть «Стирол» — крупнейший в Европе химпром. Поэтому что-то все равно работает, хотя понятно, что военный конфликт свои коррективы внес.

«Однозначно результат будет таким, как нам нужно, и правильным» Фото: © Константин Морозов, РИА «Новости»

«У Ахметова был выбор: стать исторической личностью или сохранить деньги»

— Какое у вас отношение к Ринату Ахметову? Он же тоже из Донбасса, раньше много вкладывал в регион.

— У меня к нему негативное отношение, как ко всей команде Виктора Януковича. Именно они были архитекторами того, что произошло в 2014 году.

— Янукович давно уже в России живет.

— Да, я знаю. Но только если бы он и его окружение не были трусами, то ничего бы не произошло. Януковичу надо было просто собрать силовиков в Харькове и сказать: «Ребята, у нас переворот, надо ему противодействовать. Я законный президент и Верховный главнокомандующий, поэтому приказываю вам…» Какой процент военных бы ослушался? Очень маленький. А когда Верховный главнокомандующий сбежал, вояки оказались предоставлены сами себе. Тут и появился новый: Верховная рада проголосовала за Александра Турчинова как исполняющего обязанности. Ведь как у военных? Допустим, юридически мой командир — генерал Петренко, а у него — Янукович. А теперь юридически командир поменялся, другая вертикаль установилась. Так они и приспособились. В общем, Янукович не Шарль де Голль. Так чего же от него ждать?

Что касается Ахметова, то у него был отличный шанс попасть в историю, если бы он остался на своей земле со своими людьми. У него был выбор: стать исторической личностью или сохранить деньги. И Ахметов этот выбор сделал.

— На ваш взгляд, в чем феномен Владимира Зеленского? Согласно опросам, те, кто остался на Украине, поддерживают его.

— Его феномен в том, что он стал датчиком, механизмом, который смог показать, какое количество идиотов проживает на территории Украины. Зеленский — информационный продукт. Он отличный пример того, насколько важны и эффективны информационные технологии и когнитивные войны. Людям показали сериал «Слуга народа» — вот вам пример когнитивного давления на общество, крупную социальную группу. Если бы не было этого фильма, то кто такой Зеленский? Какой у него образ? Кавээнщика, шута — все. А ему сделали образ справедливого президента. Победил этот образ, а не Зеленский. Так что он отличный пример современных информационных войн.

— Как думаете, сбежит?

— Надеюсь, сдохнет раньше, чем будет возможность сбежать.

— Ваш прогноз: как долго продлится спецоперация?

— Не буду прогнозировать. Это зависит от задач спецоперации, а их ставит Верховный главнокомандующий. А наш Верховный главнокомандующий — гений нашей эпохи, талантливый шахматист. Спрогнозировать его действия не сможет ни один человек в мире. Однозначно результат будет таким, как нам нужно, и правильным.