«И Харьков, и Мариуполь – это наша земля»: православная медиазвезда – в КФУ

Ткачев — очень популярная личность в российском православном медийном мире Фото: © Павел Бедняков, РИА «Новости»

Who is Mr. Tkachev?

Тема нынешней встречи в знаменитом Императорском зале Казанского федерального университета была обозначена как «Духовный выбор человека, вызовы современности». Стоит отметить, что встречу с таким же девизом, на этот раз — с верующими из православных приходов Казани, Андрей Ткачев провел на день раньше в культурном центре «Сайдаш». Объявления, сделанные в церквях, создали такой ажиотаж, что многие люди с трудом попали в зал, а часть из них были рады и тому, что во время встречи с медийным священником стояли в проходах или сидели на ступеньках. Когда зал набрался, сотрудники «Сайдаша» просто закрыли двери для оставшихся, в том числе и многих священников, которым оставалось только бегать вокруг здания в тщетной надежде найти другой вход и все-таки попасть на встречу с популярным телеведущим.

Ткачев — очень популярная личность в российском православном медийном мире. Родившись во Львове в 1969 году, он окончил там среднюю школу. Молодой человек уже тогда проявлял интерес к христианству, но родители настояли на том, чтобы он поступил в Суворовское училище. Там он изучал персидский язык на отделении спецпропаганды, но проучился недолго, т. к. был отчислен за «нежелание учиться». Ушел на срочную службу в армию, а вернувшись, стал сначала грузчиком в продуктовом магазине, потом — сторожем в церкви. Интерес Ткачева к православию развивался, усиливался, и в 1992 году он решил поступить на экстернат Киевской духовной семинарии. В данном учебном заведении он учился два года, не оставляя при этом службу в храмах Львова. Впрочем, довольно скоро его отчисляют и из семинарии, на этот раз — за прогулы. Однако в 1993-м во Львове Ткачева посвящают в дьяконы, а через некоторое время он становится священником, служит во львовском храме Святого Георгия.

В 2005 году его приглашают в Киев — вести передачи на телевидении, и Ткачев переезжает туда, даже не имея собственного прихода. Он выступает везде, куда его приглашают, видимо уже с тех пор нарабатывая навыки проповедника и миссионера. Вскоре его известность приносит ему материальную пользу — прихожане добиваются его назначения в церковь Агапита Печерского, которую он возглавил в 2006-м. Вместе с тем он ведет передачу «На сон грядущим» на православном телеканале. Вскоре к этой передаче добавляется еще одна с его участием — «Сад божественных песен», затем его приглашают вести свою передачу и на одну из радиостанций. В 2013 году он становится во главе миссионерского отдела Киевской епархии.

Ткачев пишет книги, активно выступает в периодических изданиях, но в 2014-м, после начала конфликта Киевского и Московского патриархатов, решает уехать в российскую столицу.

Здесь он работает на телеканале «Царьград», где выпускает авторскую передачу «Святая правда». Ткачев — частый гость на телеканале «Спас», выпускает книги, пишет статьи. Сейчас наш герой — митрофорный протоиерей, клирик патриаршего подворья — храма святителя Василия Великого в селе Зайцево Одинцовского района Московской области при одноименной православной гимназии, член межсоборного присутствия Русской православной церкви.

В чем же феномен Ткачева, что верующие ломятся на его проповеди в реале и просиживают часы перед голубым экраном, когда идут его выступления по телевидению? Ведь многие видят в нем брутального хама, с пренебрежением относящегося к женщине и жалеющего, что к своим проповедям он не может добавить еще и кнут.

«Этому человеку стоит кардинально ограничить общение с людьми, не говоря уже о принятии исповеди и публичной проповеди. Он явно упивается вниманием со стороны поклонников и реализует свои садистские наклонности, особенно в отношении женщин. Это серьезная опасность и для Церкви, и для его души», — пишут люди в комментариях под видео с его проповедью.

«Дали бы мне палку, ух я б вам…» — говорит Ткачев, но тех, кому слушать его интересно, меньше, судя по всему, не становится.

Причина такой всенародной любви, наверное, в том, что он говорит с верующими на их языке, совпадающем и по словарному запасу, и по темпу изложения. На этом фоне канонически неторопливые православные иерархи с их академическим словарем, тщательно выбирающие слова, активному и подчас чуть ли не исступленному Ткачеву проигрывают. Скорее всего, он занял практически пустующую сегодня нишу активного миссионера, а в современной российской православной церковной среде, признаемся честно, миссионерство как-то не прижилось. Получается, что на этом направлении ему приходится отдуваться едва ли не за всю РПЦ, а люди это понимают и ценят.

Ткачеву пеняют на простоту изложения, властность и активное использование образа врага, но внимание людей, действительно интересующихся вопросами веры, он держать умеет. Хотя встреча в КФУ, где, скажем, забегая вперед, к концу выступления сидела лишь половина полного вначале зала, вроде бы говорит об обратном. Но вспомним историю с «Сайдашем», где люди были готовы сорвать двери с петель, чтобы увидеть любимого проповедника. 

На встрече в КФУ присутствовали студенты как самого университета, так и Казанской духовной семинарии Фото: Александр Гавриленко

Не шестикрылый серафим

Но вернемся в наш федеральный университет. Начнем с того, что в Казань Ткачев прибыл на региональный этап Международных образовательных чтений, которые курирует РПЦ.

А на встрече в КФУ присутствовали студенты как самого университета, так и Казанской духовной семинарии. И если семинаристы пришли на встречу добровольно, что было видно и по их поведению, и по тому, что вопросы протоиерею в конце встречи задали именно они, то студенты федерального университета, с которыми удалось переговорить, честно признались, что их «загнали» сюда в «добровольно-принудительном порядке» и они даже не знают, о чем можно спросить их сегодняшнего собеседника. 

К 15:30, назначенному времени встречи, студенты уже собрались на месте, но Ткачев запаздывал и первые ручейки уходящих со встречи, по 2–3 человека, «потекли» уже тогда. Впрочем, на смену им приходили опоздавшие, так что тогда аудитория серьезно еще не поредела.

Встретившись с Ткачевым уже в фойе, мы попросили его высказаться в русле темы обозначенного вопроса — где же молодым православным людям взять силы для решения задач, вызванных теми самими вызовами современности?

И с ответом протоиерей не затруднился.

— Если молодые люди православные, то источник силы у них очевиден. Проблема здесь только в том, чтобы они были православными. Православному человеку вообще, скажем шире, религиозному человеку — в этом православно-мусульманском регионе я предполагаю под традиционными религиями суннитский ислам и русское православие — ответы найти нетрудно. А нерелигиозному — негде, — уверен Ткачев. — Потом, религиозному человеку, когда он нашел ответы, нетрудно отыскать и силы для их исполнения, а нерелигиозному человеку, в том случае даже если ответы и есть, силы для реализации необходимого взять негде. Поэтому здесь вся проблематика только в том, чтобы человек был религиозным в здоровом смысле слова. Здоровая религиозность — совершенно необходимая вещь для выживания в XXI веке.

Отвечая же на вопрос о том, насколько тяжело совмещать духовную жизнь «по всем заветам» и медийность, Ткачев ответил, что в подобном нет ничего сверхсложного, если на это есть благословение. «Нет никаких премудростей. Не нужно быть двухголовым или шестикрылым, чтобы маме быть хорошей мамой, а директору — хорошим директором, а доктору — хорошим доктором, если вместе с тем быть религиозным человеком. Для этого не надо ничего специального. „Чтоб бога знать, быть должно богом, но чтоб любить и чтить его, довольно сердца одного“. Это вопрос только сердечного участия», — ответил собеседник журналистов, процитировав стихотворение Ивана Крылова.

На вопрос, как он намерен построить свое сегодняшнее выступление, Ткачев бодро ответил: «Еще не знаю. Война план покажет». После этих слов он двинулся в зал.

Пытаясь нащупать контакт с аудиторией, Андрей Юрьевич заговорил о том, что́ его больше всего волнует «здесь и сейчас». Оказалось, это отсутствие храмов в учебных заведениях.

«Сегодня в каждой больнице есть храм или молельная комната, в каждой большой воинской части, военном соединении или военном училище есть храм или молельная комната. В каждой тюрьме, что чрезвычайно важно, есть храм или молельная комната… И проблема существует только с образовательными храмами, — подчеркнул Ткачев. — С храмами в гимназиях, университетах, институтах и школах. Это единственное, тяжелейшее место — сфера образования, куда с огромным трудом проникает этот Свет Христов, который должен просвещать всех. В этом и есть, собственно, один из вызовов современности по теме „Духовный выбор человека, вызовы современности“. Это реальный вызов». Ведь именно в юности религия может предоставить ту поддержку, в которой так остро нуждается молодой человек.

«Человек должен сознательно и осознанно пропустить через себя свою собственную религиозную традицию и дать себе ряд ответов на самые жесткие вопросы. Насколько она вообще соотносится с истиной, а что еще вообще есть и как к этому относиться», — подчеркнул Ткачев Фото: Александр Гавриленко

Юношество — время нелегкое

По его словам, именно юношество является тем временем, когда и легче, и интереснее сделать духовный выбор. Хотя само по себе дело это и нелегкое. И здесь собеседник студентов даже поспорил с невидимыми оппонентами, доказывая, что «уход в веру» во младенчестве по национальности, русским — в православие, а татарам — в суннитский ислам, как раз и облегчает такой выбор. Но именно выбор.

«Человек должен сознательно и осознанно пропустить через себя свою собственную религиозную традицию и дать себе ряд ответов на самые жесткие вопросы. Насколько она вообще соотносится с истиной, а что еще есть и как к этому относиться», — подчеркнул Ткачев и тут же поставил перед аудиторией вопрос: а как мы можем из чего-то выбирать, если вообще ничего не знаем?

И в связи с этим рассказал анекдот про атеиста, с которым якобы боялись вступать в спор и православные священники, и мусульманские имамы, и иудейские священнослужители, — до того он был силен в вопросах всех этих религий. Слава этого мужчины докатилась до одного молодого человека, который захотел стать его подражателем в идее атеизма.

«А ты когда-нибудь выстаивал воскресную всенощную в женском монастыре?» — спросил его этот уникум-атеист.

«Нет, я атеист, мне это неинтересно», — отвечает ему молодой человек.

«А ты знаешь, сколько часов в день обычный раввин проводит над чтением книг своего предания? А ты знаешь, почему мусульмане одеваются в белое, когда совершают хадж и зачем этот хадж нужен?» — опять спрашивает его атеист и задает ему все больше и больше таких вопросов.

«Я ничего этого не знаю, мне это неинтересно, я атеист», — отвечает ему на все вопросы молодой человек.

«Тогда ты не атеист. Ты просто дурак», — подытоживает эту беседу его старший собеседник.

«Для того чтобы быть атеистом, надо знать что-то, нужно пройти через какое-то горнило», — заключает Ткачев и продолжает свою мысль разговором о «Братьях Карамазовых». Русские люди, по словам выступающего, вообще делятся на два типа — читавшие и не читавшие Достоевского. А этот роман, по мнению Ткачева, о сегодняшнем дне. «Нужно прочесть Достоевского, потому что это способ стать настоящим русским, до конца», — делает вывод протоиерей.

А заглядывая в прошлое, Ткачев утверждает, что мы резко регрессируем. И это видно хотя бы по тому, что мы, русские люди, перестали петь. Болонская же система, по его мнению, вообще западопоклонство и творит безыдейных и бездушных Иванов Карамазовых.

Тема была очень интересной, выступавший горячился, ему с интересом внимали сидевшие в первых рядах семинаристы, но большинство остальных студентов откровенно маялись. Кто-то сидел в смартфоне, девчонки спали на плечах подруг, а кто-то уже посматривал на часы, выжидая удобный момент, чтобы выйти. Часть аудитории к такому докладчику была не готова…

Ткачев ставил перед аудиторией новые вопросы: «Мы, может быть, уже совсем и не люди? Как жить вообще? Тогда жизнь уже невозможна. Она физически возможна, но нравственно — нет» Фото: Александр Гавриленко

«Беда уже пришла на нашу землю»

А Ткачев ставил перед аудиторией новые вопросы: «Мы, может быть, уже совсем и не люди? Как жить вообще? Тогда жизнь уже невозможна. Она физически возможна, но нравственно — нет. А человек, который нравственно почувствовал, что жить больше незачем, он ни на что больше не способен, кроме самоубийства».

И все больше и больше нагонял страху, вспомнив даже византийского святого Косьму, который пророчествовал о домах, где будут жить «несколько сел», о железных птицах, в брюхе которых станут летать люди, о железных повозках без лошадей, и вместе с тем о том, что в эти времена воры перестанут прятаться и беда придет от образованности.

Мрачная картина, но Андрей Юрьевич утешает — он надеется на религиозный ренессанс, который и может нас всех спасти. «Человек снова должен запеть посреди работы и отдыха. У него должна запеть душа, он должен воскреснуть, ибо для этого нас создал Господь, — уверен гость КФУ. — Он не бросил нас сюда, как в темницу, как в какой-то сумасшедший дом с необследованными пациентами. Он сюда нас привел как в некую таинственную лабораторию, в которой мы должны набраться мудрости, опыта и познания и потом пойти дальше. Покинуть эту аудиторию и перейти в другую. Закончить это учебное заведение и пойти в высшее… Он нам целую лестницу выстроил, для того чтобы мы поднимались». Ткачев одновременно подчеркнул, что для этого нужно совершать духовный выбор и понимать, какие вызовы таит в себе современность.

Но мир уже стал по-настоящему глобален, информационная картинка отличается только по языку, на который ее переводят, и главное сейчас, утверждал протоиерей, — научиться работать с информацией, делать сознательный религиозный и духовный выбор. А если не будет ничего этого?

«Тогда такое страшное словосочетание, как „конец света“, приобретает свои конкретные черты. В отношении нравственном — грязен, в отношении умственном — пуст», — считает протоиерей и продолжает: Бог — активный участник этой драмы. Ты идешь к нему — он идет к тебе навстречу. И наказывает тебя только тогда, когда другого способа воздействия нет. И только тогда начинается нравственное движение от беды.

Тут, видимо, Ткачев посчитал, что пришло время упомянуть о вещах более чем современных. «А уже пришла беда на нашу землю! На нашу землю, потому что и Харьков, и Мелитополь, и Мариуполь — это все наша земля. И эта беда давно туда пришла. Еще не все всё поняли, но уже все больше, больше понимают. А почему, а зачем? А в этом всем есть Господь? Есть! А нравственный смысл в этом есть? Есть! Даже не сомневайтесь. А почему так? А потому что иначе вы не понимаете. Без угрозы получить похоронку или повестку либо услыхать над собой свист снаряда наш человек не становится лучше, хоть убей меня», — высказал священник свою точку зрения на происходящее.

По его мнению, это последний довод «живущего на небесах», и если упорство наше продолжится, если религиозный ренессанс не состоится, а грехи продолжатся, тогда беды будут только умножаться, станет все хуже, хуже и хуже… И это будет длиться до тех пор, пока не наступит конец света.

Чем же закончилась эта встреча? Очередной отсылкой к заявленной теме встречи и предложением нерадостных перспектив. «Так что хотелось бы, чтобы добрым плодом нашего разговора была встревоженность, — сказал Ткачев и опять обратился к слушавшему его юношеству: — Если мы нравственно не изменимся, нам всем конец, причем не далекий, через 200 лет, а очень близкий и неизбежный. Поэтому на кону по-настоящему стоит нравственный и духовный выбор современного человека, исходя из тех кошмаров, которые ему подарила современность».

К этому времени половина зала уже пустовала. Часть студентов уже ушли, видимо, посчитав, что современный мир еще не так плох, чтобы отказаться он предложенных им ништяков. Но часть остались и вместе с директором Института социально-философских наук и массовых коммуникаций Михаилом Щелкуновым поблагодарили выступавшего долгими аплодисментами, напоследок сфотографировавшись вместе с Ткачевым на память. Так сказать, фотография перед концом света.