Михаил Тимошенко: «В любом случае надо идти до Киева»

Михаил Тимошенко: «Мы все время воюем в белых перчатках, мы их до сих пор не сняли» Фото: соцсети

«Если тут все получится, мы избавимся от обстрелов Белгородчины и создадим угрозу окружения Харькова»

— Михаил Владимирович, как вы оцениваете состояние дел на линии фронта в данный момент? Что самое важное происходит?

— Раз мы сейчас стали играть от обороны, то это вполне успешно. И природным украинцам, и неприродным, и вообще зараженным этим духом, нашей пятой колонне, практически все рассуждения о контрнаступе, успехах Украины на полях боевой учебы следует забыть.

— Тогда что происходит под Купянском? Активная оборона?

— Это результаты того, что мы играли от обороны. Противник получил по мордасам, здесь он вообще ничего не ждал, а теперь мы атаковали на достаточно широком фронте (более 10 километров), продвинулись вглубь (более 3 километров). Противник подтащил резервы — две бригады. А мы их теперь успешно перемалываем. Как мне сдается, если тут все получится и мы сумеем расширить и «углýбить», как выражался Михаил Сергеевич Горбачев, мы избавимся от обстрелов Белгородчины и создадим угрозу окружения Харькова.

Если честно говорить, то мы пытались сразу приватизировать Харьков, еще на первом этапе спецоперации, но что-то пошло не так. Спецназ уже заходил в город, но его не поддержали — то ли поводок натянули, то ли что-то еще. Но так бы Харьков был наш, а это, вообще говоря, вторая столица Украины, которая давно русифицирована. Чудом Харьковщина не сыграла референдум. Если бы у харьковчан хватило куража, когда у нас и Донецк, и Луганск провели референдумы (еще в 1990-е годы), я думаю, Украине наступил бы каюк. Но у нас было нечем их поддержать — у нас тогда не было вооруженных сил в нужном количестве и качестве. Мы были к этому не готовы.

— Вы говорите, что для противника создастся угроза окружения Харькова. А есть ли угроза возвращения Купянска, Херсона, Изюма?

— Для начала Купянск нужно взять, мы ведем бои на окраине города. Я же сказал, что, если у нас прорыв получится, мы сумеем изыскать резервы и войти в этот прорыв достаточными силами… Как войска обычно действуют? Вот противник находится в обороне, нам нужно ее прорвать. Задачка не только в том, чтобы прорвать оборону, но и нарушить ее стабильность. Поэтому эшелон прорыва делает дыру в обороне противника, туда входит эшелон расширения прорыва и не только идет вперед, но и начинает сматывать фланги противника, которые висят по краям прорыва и мешают его расширить. В итоге дырка превращается в грандиозную дырищу.

— У нас резервов и ресурсов для этого хватает?

— Сейчас — да.

«А западным областям не нравится, что их призывают, потому что это не их война, они так не договаривались»

— А у Украины? Прошлым летом в интервью вы говорили, что уже на тот момент мобилизационный ресурс Украины не такой большой.

— Они же объявили всеобщую мобилизацию. Они хватают людей на улицах.

— Но эти люди до сих не закончились.

— Значит, не всех еще выгребли.

— Или не все сбежали с Украины.

— И не все сбежали. Вроде на сегодня купить «погранцов» стоит 10 тысяч «зеленых», чтобы они выпустили с Украины. Не у всех эти деньги есть. А некоторые не могут бросить «маєтність» и «живнiсть». А пожилые? А у них «онуки».

— Явно же не потащат на фронт 80-летних стариков.

— Таких не потащат. Но тех, кто еще ходит и может сгибать указательный пальчик на правой руке, потащить могут.

— В таком случае как вы оцениваете на сегодняшний день мобилизационный ресурс Украины?

— Вопрос качества призыва. А если они хромые, увечные, с энурезом, еще какая-то чертовщина? По сути, украинская армия создавалась на той основе, которая была в Советском Союзе, — все то же самое, разницы почти нет. Все командование училось по советским учебникам. А это значит, что в военном билете должна стоять отметка. Ее заносит медкомиссия. Годность — «А», «Б», «В» и «Г». «Г» — это понятно, что такое, его в строй не поставишь. «В» — ограниченно годен, «Б» — не на все специальности воинской службы. «А» — это отлично, здоровый и годный. Может, таких наберут немножко, но только на Западной Украине, потому что на правобережной уже выгребли практически все. А западным областям не нравится, что их призывают, потому что это не их война, они так не договаривались. В Великую Отечественную войну было то же самое, когда наши дивизии прикрытия границы получали полосы чуть ли не по 80 километров. А дивизии были укомплектованы на 50 процентов от штата, потому что мы присоединили Западную Украину, и военкоматы записали в военнообязанные местных мужчин, а те решили: «Гармату дають? Дають. Усе. Это шо? Вiтбiй зiграли. Бiжимо, Микола» («Пушку дали? Дали. Все. Это что? Отбой сыграли? Бежим, Николай»). Вот и все.

— Весь год говорят о колоссальных потерях ВСУ. Почему тогда украинское общество так нечувствительно к ним?

— Они еще не настолько велики, чтобы были чувствительны для общества. Оно же у них отравлено. Смотрите, что они пишут в своих пабликах, крутят на своих сайтах. Заходишь и видишь: «ВСУ взяли очередной российский город». Какой? Магадан? Нет. Красноярск? Нет, тоже не трогали. Так где же они? Но это же пишется в идиотических заголовках, пресса работает в условиях рынка. У нас тоже такое могут написать.

— Но у нас не очень хорошо идут дела с информационной войной до сих пор.

— В информационной войне мы не дотягиваем, честно говоря, потому что фейки разоблачаются в соцсетях неохотно, либо те, кто их разоблачает, не пользуются вниманием. А телевидение? Раз в сутки утром, в выходные, — «Стоп фейкам». Думаете, это кто-то смотрит? Что вы! Интеллигентные люди вообще не смотрят телевизор. «У меня нет дома телевизора», — говорят многие. Что ж, не узнаете, если объявят воздушную тревогу.

— И громкоговорителей на улицах уже давно, наверное, нет.

— Что вы! Никто не хочет платить за них. Это же каменный век! Зашквар!

«Они плохо подготовились, у них было недостаточно ресурсов, чтобы прорвать нашу многополосную оборону» Фото: © Евгений Биятов, РИА «Новости»

«Да, потери с нашей стороны есть, но потери Украины, в том числе моральные, гораздо более тяжелые»

— Много и долго говорили о контрнаступлении Украины, к которому Киев тщательно готовился. Можно ли сказать, что контрнаступление провалилось? Или, как пишут британские СМИ, Владимиру Зеленскому поставлена задача взять к Рождеству Крым?

— Две тысячи спецназовцев готовят для захвата Крыма. Что же, этого достаточно, чтобы захватить полуостров? А как они в Крым попадут? У них будут 2 тысячи парашютов или на десантных катерах к нам придут? Нет, об этом речи нет. Но готовят.

Задача контрнаступа была проста как мычание коровы: рассечь нашу группировку по направлению Мелитополь – Бердянск, выйти к Азовскому морю и перерезать сухопутный путь в Крым. Получалось бы, что у нас половина группировки отсечена, снабжаться может только через Крымский мост. И дальше жрать нас по частям и тут же войти в Крым. И это такая перемога! «Мистер Бидон, дайте мне грошей и техники еще, я победю всю Россию!»

— Так контраступление уже закончилось?

— Они этого еще не осознали. Они не знают, как показать, что все кончилось ничем, большим пшиком. Да, потери с нашей стороны есть, но потери Украины, в том числе моральные, гораздо более тяжелые. Я уж не говорю о материальных потерях в вооружении, технике и людях.

— В чем причина того, что контрнаступление провалилось? Они плохо подготовились, недостаточно ресурсов им выдали?

— Они плохо подготовились, у них было недостаточно ресурсов, чтобы прорвать нашу многополосную оборону.

— Но западные кураторы требовали от Украины результата. Его нет. Будет ли это означать, что помощь прекратится?

— По агентурным данным, даже не Валерий Залужный командует на фронте наступа, а некий американо-английский генерал, который до этого командовал боями в Мариуполе. До этого уже додумались! Якобы был бунт генералов, сменили командование. Но, как по мне, «как ни садитесь, все в музыканты не годитесь».

Должен вам доложить, что они к таким потерям были не готовы. Мой покойный отец воевал подо Ржевом с января 1941-го по 1943-й, когда началась операция «Багратион». Так вот, за взятие деревушки в 6 дворов мы клали по 300 человек, а то и до тысячи. К этому они были готовы? Нет. А сейчас потери доходят примерно до того же уровня. Надо понимать, что та местность, где ведутся бои, не равнина, а всхолмленная или, как говорят, среднепересеченная местность. Затем господствующие высоты, где можно набить таких шишек на лбу у любого атакующего, что мама не горюй. Там сооружены наши опорные пункты. Мы эти высоты удерживаем.

Второе. Украина практически не имела авиационных средств поддержки. Какие-то одиночные самолетики были, вертолеты тоже попадаются. Но в должном количестве для поддержки наступления их не было. Мощных средств РЭБ, которые могли бы подавить нашу систему управления и контрбатарейной борьбы наглухо, не было. Вот одна из причин. Остальное — слабая подготовленность.

— Насколько ВСУ обеспечены боеприпасами? Украинцы жалуются на недостаток снарядов и ремонтных мощностей.

— Раз жалуются, значит, не хватает.

— А по вашим оценкам? Мало поставляют им?

— Я что-то не слышал, чтобы они пользовались 122-миллиметровым калибром. 155-й они практически исчерпали, он завозной, а не российско-украинский калибр. 152-й — в странах бывшей народной демократии, его тоже уже почти нет. Я уже не говорю о том, что в значительной мере это снаряды, которые хранились выпуском 1980-х годов. То есть они пролежали 40 лет, так что это большой вопрос, можно ли их в ствол совать, либо он рванет так, что весь расчет положит и пушку разорвет.

152-миллиметровый калибр Европа не делает. Американцы спохватились, что у них склады опустошены, поэтому надо срочно дать денег компании, которая эти снаряды точит и обрабатывает напильником. Вся эта затея, как я понимаю, план Маршалла навыворот — заставить Европу перенести все что можно в США и заполучить поле для любого маневра — экономического, коммерческого, военного. Давайте посмотрим. У Германии, по-моему, всего 220 танков, у Великобритании более 240, но на ходу 47, у Франции ненамного больше. То есть три ведущих страны блока имеют тысячу танков. Одна Польша рога выставляет! Они подписали контракт с Южной Кореей на тысячу танков. Вот это я понимаю — размах! На яблоках заработали.

В Европе сейчас проблема с вооружениями, авиация еще кое-какая осталась. Но надо найти еще дураков-пилотов, которые будут соваться под нашу систему ПВО. Я думаю, что дураков немного.

— Как же наемники? Те же поляки, например.

— Самолет — это такая штука… Меня или вас посадить в кабину можно, но летать нам нельзя. Например, у F-16 программа первоначального обучения для пилотов-украинцев длится практически год. Начнем с того, что система отображения на приборах иная, даже авиагоризонт у них наоборот. Ладно, педали сохранились, газ под левую руку, но у них джойстик под правую. А те, кто у нас пересаживается на Airbus, которые управляются джойстиком, жалуются: «Это какая-то фигня по сравнению со штурвалом, я не чувствую, что у меня самолет будет делать. Чуть качнул — и пассажиры взвоют в салоне». А тут и сам взвоешь. Такого стада пилотов, которое бы превышало в разы наличие западной техники, в Польше нет.

— А желание есть?

— Желание всегда есть. Но, как начнут хлопать одного за другим и они, дымя и вспыхивая, падают на землю, не успевая выпрыгнуть, иногда желание пропадает, особенно если на твою страну не нападают.

«Эпоха, когда странами руководили люди, помнящие Вторую мировую войну, безвозвратно минула» (на фото: Дуайт Эйзенхауэр, Георгий Жуков)Фото: Public Domain, commons.wikimedia.org

«Тут еще в том проблема, что эпоха, когда странами руководили люди, помнящие Вторую мировую войну, безвозвратно минула»

— Тем не менее были версии, что Польша сама на Западную Украину войдет.

— Это все равно еще не территория Польши.

— Судя по всему, у Украины еще есть надежды, что НАТО рано или поздно включится в конфликт не просто поставками вооружений, а открыто. Эти ожидания напрасные, как думаете?

— Думаю, да. Они уже объясняли полякам, что если Польша влезет на территорию Украины, то это личное дело Польши. Как в том анекдоте: тигр на тещу напал, пусть сам и выпутывается.

— Я не просто так спрашивала о боеприпасах, поскольку есть предположение, что НАТО не просто так экономит боекомплект, предполагая, что он понадобится в Африке и на Тайване. Это верно?

— Конечно, экономят. Что они, дураки, чтобы все отдать Украине, которая бессмысленным образом всю партию потратит?

— Но есть ли пределы этим поставкам? Пойдут ли они когда-то на мирные переговоры?

— Я думаю, тут еще в том проблема, что эпоха, когда странами руководили люди, помнящие Вторую мировую войну, безвозвратно минула. Кто был последним? Дуайт Дэвид Эйзенхауэр сам воевал, это не Гарри Трумэн. Джон Кеннеди сам командовал катером, а брат его и вовсе взорвался в самолете. Шарль де Голль. И все. Немецкие канцлеры тоже черпанули полной ложкой, они помнили. А новое поколение на чем воспитано? На голливудских мультиках, где рядового Райана всегда находят и спасают, а от ядерного удара никто не погибает. Мне объяснили: «Пусть русские размахивают своей атомной бомбой. Во-первых, не решатся ее применить. Во-вторых, если применят, то это нестрашно».

— Как думаете, решимся на применение тактического ядерного оружия?

— Мы в доктрине написали, что если противник будет даже конвенциальным оружием нам пытаться что-то сотворить и влезет на нашу территорию, то мы применим это оружие.

— У нас уже и Крымский мост не первый раз атаковали…

— Но это же не поляки, не французы и не немцы. Это украинцы. А то, что пользуются импортным оружием, то какие проблемы? Некоторые русские генералы тоже пользуются цейсовскими биноклями.

«Мои ожидания таковы, что мы пойдем в наступление» Фото: © РИА «Новости»

«Если ты обороняешься, то имей кулак, которым потом можно шарахнуть по голове противника»

— А что насчет мирных инициатив? Их предлагают все подряд. Но ни одна из сторон конфликта к этому пока не готова?

— Вас удовлетворяет зарплата, которую вы получаете? Представим, что вы идете на работу и видите, что недалеко от подъезда здания вашей компании кучка народа, человек 30, которые о чем-то кричат, размахивают плакатами. Вы присматриваетесь и читаете: «Дайте Лене денег!» Вам дадут?

А тут что получается? Ну собрали в Джидде конференцию без нас и объяснили друг другу, как Россия должна замириться с Украиной. Все поняли, а мы — нет.

— Еще в начале нашей беседы вы сказали, что мы воюем от обороны. Этого разве достаточно для победы? Может, стоит переходить к более активным действиям?

— Оборона никому не приносила победы. Если ты обороняешься, то имей кулак, которым потом можно шарахнуть по голове противника. Например, у нас оборона была на Курской дуге. Атаковали фронт Рокоссовского, аж на 8 километров углубились. И что? После этого Константин Константинович как шандарахнул! С Николаем Ватутиным картина та же самая — бои под Прохоровкой. А немцы прогнозировали контрудар именно под Прохоровку, поэтому там ждали его войск и Павла Рыбалко с танками. Где они оказались после этого? Совсем недавно прошли даты освобождения Курска, Белгорода. Вот оно, meine Herren.

— И каковы ваши ожидания?

— Мои ожидания таковы, что мы пойдем в наступление. Те, кто ведет оборону, и те, кто ими руководит, я так полагаю, прекрасно понимают, что та полоса густонаселенной бывшей Украины, то есть Донецк и Луганщина, где поселок переходит в городок, тот — в деревеньку, она переходит в городок, а тот — в город, практически заканчивается. Если дальше мы наступим на противника, то ему придется отступать по Слобожанщине, где есть села, но нет городов, местность там равнинная, зацепиться не за что. Пехота, по опыту Великой Отечественной войны, была очень упорным противником. На ровной местности ей зацепиться не за что, а за малейшую речушку, горушку, за валун в конце концов она цеплялась легко и зубами. Немцы тоже, кстати говоря. А там этого нет — ровная местность, левый берег Днепра.

«Мы сейчас исправляем ошибку, которая была допущена в ходе реформирования Вооруженных сил» (на фото: Дмитрий Медведев (слева) Фото: © Екатерина Штукина, РИА «Новости»

«Протяженность нашей границы такова, что никаким миллионом ее не прикрыть»

— Нам для начала надо дойти до этой местности. Недавно Дмитрий Медведев говорил, что армия прирастает каждые сутки на 1,4 тысячи добровольцев. Этих сил хватит для масштабного наступления?

— Надо посчитать количество суток, умножить на число добровольцев. Если добавить к ним вольно определяющихся, то получим тысяч 400, если не больше. Мы сейчас исправляем ошибку, которая была допущена в ходе реформирования Вооруженных сил. Неуемная страсть наших реформаторов и удивительная доверчивость, что на нас никто и никогда не посмеет лапку поднять, привели к тому, что мы имели армию числом 1 миллион 115 тысяч человек. Теперь будем увеличивать до 1,5 миллиона. Это не такая простая задача, как кажется. Мне сдается, что, когда это все закончится, мы почешем голову и решим, что надо не 1,5 миллиона, а побольше. И это вопрос мобилизационного ресурса и резерва. Ресурс — это те, кого можно призвать, а резерв — те, кто по первому свистку. Протяженность нашей границы такова, что никаким миллионом ее не прикрыть.

— Сколько надо?

— Давайте считать. Надо учитывать рельеф местности, естественные препятствия, противников. Я могу сказать, как было в Советском Союзе, а мы практически к этому возвращаемся. Карелию и Кольский полуостров прикрывал отдельный корпус, сейчас мы его будем там развертывать. Ленинградский округ был сам по себе, правда, вместе с Прибалтийским, имел армию в Прибалтике, две армии в Ленинградском округе. Дальше стоял Белорусский военный округ — это две армии, которые уходили в составе Варшавского договора на Запад вместе с прибалтийскими корпусами и армиями. Украина — там были Киевский, Прикарпатский, Одесский военные округа.

Вообще, нам надо забирать побережье. Если этого не сделаем и замиримся на какой-то промежуточной полосе типа Днепра, мы будем иметь бесконечные неприятности на Черном море. Значит, надо перекрывать. У Крыма тоже был отдельный корпус. Вот и считайте — этих армий сразу набирается больше десятка. На сегодняшний день этого нет.

— Из кого должны формироваться эти резервы, армии?

— Как угодно: «Думайте, откуда взять. Я вам поставил задачу, Герасимов. Чего вы смотрите на меня? Я вам задачу поставил. Думайте, чтобы больше такое не повторялось».

— Вы обронили фразу, что будем думать, «когда все закончится». А когда все закончится?

— Думать надо сегодня.

— Думать надо было вчера.

— Над тем, что делать потом, надо думать завтра, наверное. Сначала пусть закончится сегодняшний день. Я считаю, что в любом случае надо идти до Киева.

— А мы там уже были. Высаживались.

— «Пой, ласточка, пой. Пой, милая. Пой, не умолкай». Не надо быть дураком, не изображайте из себя лохов. Какой к черту договор, который связан с отводом своих войск из-под Киева? Никакого договора! Все! Сдавайся! Оружие положить, лапы за голову, marschiren. Польша в этом раскладе точно не сунется на Западную Украину.

— То есть нам надо более активно действовать?

— Конечно. Иначе зачем обороняться, если не собираешься наступать?

«Начали серийно делать беспилотники. Другое дело, что количество должно быть больше» Фото: © Евгений Биятов, РИА «Новости»

«Мы все время воюем в белых перчатках, мы их до сих пор не сняли»

— Вы недавно говорили СМИ, что на каждую атаку беспилотника надо отвечать ракетой по Киеву. Почему мы скромничаем?

— Сам озадачен. Самый простой ответ — нет политической воли. Жалеем киевлян, что ли? Ничего, пусть в метро посидят. Честно говоря, не знаю… Мы все время воюем в белых перчатках, мы их до сих пор не сняли. Мы же не ведем боевые действия на манер американцев: сначала все завалить бомбами, а потом, изредка постреливая из пушек, гонять бармалеев по пустыне. Они как попробовали японцев погонять по островам, так и сдаваться сами начали. Это было. Некоторые японцы совсем недавно из джунглей вышли.

— Насколько, на ваш взгляд, наша армия изменилась за полтора года спецоперации?

— Изменения, конечно, есть. Армия изменилась кое в чем, но не во всем. Техническое оснащение: мы начали серийно делать беспилотники, «Ланцет» и «Куб» делаем серийно. Другое дело, что количество должно быть больше. Должно быть насыщение переднего края и подразделений переднего края беспилотниками до командира взвода, чтобы он мог посмотреть, что его ждет за углом дома или в овражке. Поэтому должны быть беспилотники малого радиуса. Сейчас эту проблему закрывают волонтеры покупкой всяких «мавиков» на AliExpress. На днях водитель BMW на Шмитовском проезде сбил бесплотник бампером. А это значит, что идиоты, которые купили такие же «мавики», собрали их дома и запустили из двора, сквера, за чертой города. Этот бедный «мавик» летал, ему же невдомек было, что его «давят» средствами РЭБ, и он на посадку пошел. Но не успел сесть, его «бээмвэха» задавила.

— Есть ли у нас средства борьбы с такими атаками беспилотников, чтобы они не долетали до Кремля и Москвы?

— Безусловно, у нас есть эшелонированная система ПВО. Но ПВО — это не броня над головой, а средство прикрытия. Значит, она на 100 процентов от противника с крылышками защитить не может, он все равно найдет дырку и попытается в нее сунуться. Пуск противником беспилотников дальнего радиуса действия в том числе направлен на то, чтобы отыскать если не дыру, то хотя бы углубление в зоне ПВО, которая обнаруживает беспилотники и сбивает их беспощадным образом. Кроме всего прочего, есть беспилотники вертолетного типа (с вертикальным взлетом и падением), которые могут запускать хоть с Воробьевых гор, чтобы проверить, как работает система РЭБ над Москвой. Может, беспилотники сходят с ума от того, что модуль GPS показывает ему черт знает что. Попробуйте поездить вокруг Кремля, по Фрунзенской набережной и посмотреть, что показывает ваш смартфон, на котором включены карты или навигатор, куда показывает компас, где там кружочек, который обозначает ваше место — вы можете оказаться там, где не бывали ни разу.

— Так можно ли как-то предотвратить атаки беспилотников?

— Я думаю, что единичные экземпляры все равно будут просачиваться. Но мы никогда не сможем узнать, откуда его запустили. Может, это действительно запустил какой-то придурок с Воробьевых год или из Краснопресненского сквера.

— Вряд ли какой-то беспилотник долетит с территории Украины до Москвы. Наверняка откуда-то поближе запускают.

— Долетит, если его прозевает система ПВО и не подавят РЭБ. И зачем такие хлопоты, если можно уговорить придурка за 5 тысяч рублей запускать беспилотники с Воробьевых гор, откуда видно всю Москву? А идиотов у нас — сколько хочешь! Бабушки военкоматы поджигают, подростки за обещанные 5 тысяч аванса и 5 тысяч за исполнение релейные шкафы на железных дорогах поджигают. И куда ты от этого денешься?

— Так что делать?

— Бдительность нужна. «Да ну, зачем мне звонить в ментовку. Я что, стукач, что ли?» — думают многие.

— В целом какое у вас настроение на фоне спецоперации? Нет ли разочарования, что она тянется так долго?

— Помилуйте! Победа будет за нами, враг будет разбит. Осталось взять Киев.

— Ага, это такие мелочи!

— Да! Киев такой красивый город. Жалко бомбить Крещатик…