«Ак Барс» официально объявил о назначении Анвара Гатиятулина. Контракт со специалистом и его штабом рассчитан на два сезона. Во время своего первого визита в Казань главный тренер дал интервью «БИЗНЕС Online» и рассказал, готов ли к чемпионским амбициям «Ак Барса» и каким будет его хоккей.
Анвар Гатиятулин поговорил с «БИЗНЕС Online»
«Ак Барс» нашел татарина
48-летний Анвар Гатиятулин сменит на посту главного тренера Зинэтулу Билялетдинова, который закончил свой третий приход в казанский клуб вылетом в первом раунде Кубка Гагарина. Параллели провести здесь легко: «Ак Барс» выиграл четыре чемпионских титула с нижегородским татарином, а теперь рассчитывает построить новый успешный проект с татарином челябинским.
Главное отличие между Билялетдиновым и Гатиятулиным: если Билл переходил в Казань чемпионом (выигрывал в 2000 году с московским «Динамо»), то его сменщик еще ждет своего первого кубка. Главные успехи в тренерской карьере Гатиятулина — бронзовые медали с «Трактором» в сезонах 2017/18 и 2021/22. Но назвать нового рулевого «Ак Барса» неопытным нельзя: он прошел все ступени, которые только может пройти тренер. Работал в детском хоккее, МХЛ, ассистентом в сборной России и СКА и провел 6 лет как главный тренер в КХЛ.
Но даже с таким бэкграундом «Ак Барс» для Гатиятулина серьезный вызов. Это первый топ-клуб в карьере тренера. Руководство уже обозначило свое доверие к новому наставнику: с учетом его мнения стартовала селекция и клуб приготовился к расставанию с рядом звезд. Гатиятулин видит новый «Ак Барс» из молодых, голодных и быстрых хоккеистов, которые будут играть по заданию. С этим назначением казанский клуб должен пройти давно назревавшую трансформацию из команды звезд в команду-звезду.
Мы поговорили с Гатиятулиным во время его первого визита в Казань. К моменту разговора он уже успел осмотреть базу, встретиться с руководством «Татнефти» и вступить в плотный контакт с клубными менеджерами. Каким же видит новый «Ак Барс» сам Гатиятулин?
«В «Сибири» все преподнесли так, что мы договорились о контракте. Но между нами были просто переговоры»
— Анвар Рафаилович, когда вам поступил первый звонок из Казани?
— Не назову точное число, но это случилось после моего отказа от предложения «Сибири».
— А в прессе преподносилось все так, что «Ак Барс» пришел и выкрал тренера.
— Это всего лишь взгляд с одной стороны. Со многими формулировками, которые мне попадались на глаза, не согласен.
— Можете восстановить те события, так как вокруг них действительно ходило много слухов?
— «Сибирь» вышла на моих агентов, начался диалог. Мне позвонил генменеджер «Сибири», мы стали разговаривать и нашли определенные точки соприкосновения. Затем я улетел в Канаду, и меня попросили пообщаться по видеосвязи с губернатором Новосибирской области. Из того, что он озвучил, меня устроило не все. Позже задали вопрос: «Готовы ли вы взять команду?» Ответил, что готов, но есть детали, по которым работают агент и генменеджер «Сибири». Стандартный переговорный процесс.
— Откуда появился пресс-релиз «Сибири», что с вами достигнута договоренность?
— Это инициатива другой стороны. Я был против, чтобы какие-то новости вообще давали, пока не подписан контракт. Утром по Северной Америке просыпаюсь, а информация уже в интернете. Очень удивился, ведь уже склонялся к тому, что вариант с «Сибирью» не для меня. Тогда же пошли слухи об «Ак Барсе». Генменеджер спросил меня, перехожу ли я в Казань, я ответил, что нет. Так и было на тот момент. И только через две недели мне позвонили из «Ак Барса».
— Со стороны «Сибири» теперь к вам может быть не самое хорошее отношение. Как вы это воспринимаете?
— Это часть работы. Просто все преподнесли так, что мы договорились, но между нами были просто переговоры. Никаких джентльменских соглашений не нарушал, согласия возглавить «Сибирь» здесь и сейчас не давал. Лишь при определенных условиях, до которых речь не дошла. «Сибири» могу пожелать только удачи.
— Правда ли, что у вас еще был вариант с ЦСКА? Приглашал ли вас Илья Воробьев на роль помощника?
— Да.
«Сибири» могу пожелать только удачи»
«Говорил папе: «Почему не научил меня разговаривать на татарском языке?»
— Какие слова «Ак Барс» нашел, чтобы заинтересовать вас?
— Это клуб с большой историей, от таких предложений глупо отказываться. Долго мне думать не пришлось. Сейчас я изнутри погружаюсь во все процессы и ощущаю, насколько тут все серьезно и как внимательно относятся к команде. Недавно состоялась встреча с президентом клуба Наилем Ульфатовичем Магановым, было подчеркнуто, что работа должна быть в команде. Я ощутил эту поддержку, сама атмосфера мне очень понравилась.
— С другой стороны, такое внимание — это ведь давление и ответственность.
— Я осознаю эту ответственность, никогда не боялся такого. Уже познакомился с возможностями хоккейной вертикали «Татнефти», впечатлен, что компания делает для развития хоккея, и наслышан, сколько внимания уделяет «Ак Барсу» раис Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов и что клуб — это один из главных брендов республики. Поэтому со стороны команды нужна соответствующая отдача.
— В «Ак Барсе» каждый год ждут Кубок Гагарина…
— Конечно, я знаю, что задачи клуба всегда максимальные. На встрече с Наилем Ульфатовичем Магановым было сказано, что мы друг другу помогаем.
— Возможно ли построить чемпионскую команду за один год?
— Любой процесс занимает время, но я не собираюсь себя успокаивать тем, что за один сезон сложно построить чемпионскую команду. Будем делать все для этого. В Казани все условия для этого есть, я ощущаю огромную поддержку уже сейчас, когда еще даже не приступил к полноценной работе.
— Долго думали над предложением «Ак Барса»?
— Почти не думал. Все, что я хотел услышать, сразу проговорили.
— Как будете относиться к разговорам, что вас поставили из-за татарской фамилии?
— Никак.
Зинэтула Билялетдинов
— В 2004 году, когда «Ак Барс» приглашал Зинэтулу Билялетдинова, немаловажную роль сыграл фактор национальности. То решение дало клубу чемпионство 2006-го и три Кубка Гагарина. Возможно, что в «Ак Барсе» хотят повторить историю. Вас ведь хотели пригласить еще в 2019 году.
— Да, на меня выходил «Ак Барс», но у меня был контракт со СКА. Насколько это было серьезно, не могу сказать.
— Насколько, кстати, вы ощущаете себя татарином?
— У меня родители — татары. По маминой стороне у меня родственники из Ленинграда, а по папиной — из Челябинска и Курганской области. Помню все встречи с родственниками, которые проходили на татарском языке. Что-то не понимал, какие-то слова постепенно выучил. Затем я пошел заниматься хоккеем, немного не до этого было. Мой отец хорошо разговаривает по-татарски, я ему говорил: «Почему не научил меня разговаривать на татарском языке?» На что он ответил: «Как я мог тебя научить, если ты все время был на тренировках, сборах и играх?»
— Что ваши родители сказали, когда узнали, что вы перейдете в «Ак Барс»?
— Только порадовались. Сейчас они живут в Челябинске, будут всей большой татарской родней болеть за «Ак Барс».
«На встрече с Наилем Ульфатовичем Магановым было сказано, что мы друг другу помогаем»
«Свои мысли будет высказывать не только главный тренер, но все ассистенты»
— Как будет формироваться ваш тренерский штаб?
— Будет учитываться мнение главного тренера. По комплектованию команды — та же история. Мы ведем совместную работу. Это тоже один из моментов, которые понравились в общении с «Ак Барсом». Мы на постоянном контакте с генеральным менеджером Маратом Валиуллиным и директором Мансуром Усмановым, обсуждаем игроков, различные варианты усиления команды и тренерского штаба.
— Так было во всех клубах, где вы работали?
— К сожалению, нет. Было такое, что формирование тренерского штаба отходило к руководству.
— Почему вы сами хотите выбирать помощников?
— Это длительный процесс. Мне самому нужно разобраться, какое у человека видение хоккея, что он из себя представляет. Это все занимает время. С помощниками приходится проводить времени больше, чем с семьей, и правильная атмосфера играет важную роль в общем результате.
— Может ли в КХЛ работать схема, когда генеральный менеджер берет на себя вопрос комплектования, а тренер только тренирует?
— Везде все по-разному. Есть команды, где генменеджер привозит игрока и говорит: «Вот тебе игрок», — а есть такие, где интересуются мнением тренерского штаба.
— Это чемпионские команды?
— У меня не было общения с чемпионскими командами по этому поводу. Но знаю один клуб, где проворачивалась подобная схема. Результат: не вышли в плей-офф.
— Вернемся к вашему тренерскому штабу. Кто в него войдет?
— За меньшинство и защитников будет отвечать Александр Макрицкий, перед прошедшим сезоном он вошел в мой штаб в «Тракторе» и доработал до конца сезона, серьезный специалист, который обращает внимание на ключевые детали.
За большинство будет отвечать Алексей Тертышный. Он со мной работал в Челябинске и, кстати, играл в «Ак Барсе».
«Мне нравится подход к работе Дениса Ячменева»
За нападающих будет отвечать Денис Ячменев (тренер тюменского «Рубина» из ВХЛ — прим. ред.). Мы с ним встречаемся каждый год и общаемся в течение сезона. Мне нравится его подход к работе. Здесь у нас много общего.
С вратарями будет работать Георгий Гелашвили, с ним тоже мы работали в течение трех сезонов в «Тракторе».
Думаю, с ним в тандеме будет Александр Агопеев, который уже работает в Казани.
Брэндон Бови останется тренером по физподготовке.
Также хорошие отзывы слышал о Михаиле Глухове. Он тоже войдет в штаб и будет отвечать за развитие хоккеистов. Это опытный игрок, чье мнение мы тоже будем выслушивать.
— Ячменев будет вашим первым помощником?
— Тут делить мы ничего не будем — у нас единый тренерский штаб. Работа будет выстроена так, что свои мысли будет высказывать не только главный тренер, но и все ассистенты.
«Не настроен играть в оборонительный хоккей»
— От тренерского штаба перейдем к игрокам. Какие ключевые характеристики вы видите в новичках?
— Хотелось бы играть более активно, нам важна командная скорость. Один из ключевых моментов — игра спецбригад. Важна будет вратарская линия. И, конечно же, важно создать коллектив.
— А в какой хоккей будет играть «Ак Барс» под вашим руководством?
— Когда я еще тренировал детей и потом работал в МХЛ, мы всегда играли в веселый и активный хоккей. В КХЛ на первый план выходит результат. Если будет командная скорость, то мы станем играть активно. Если активности от игроков нет, то и не получится такой хоккей.
Когда в «Тракторе» взяли «бронзу» в сезоне 2017/18, мы играли активно уже с предсезонки. Тогда у нас все получалось, но по ходу регулярного чемпионата нам не хватало скорости. Пришлось менять манеру игры: начали больше уделять внимания построению, выходу из зоны и позиционной атаке. Когда мы с «Трактором» взяли «бронзу» в сезоне 2021/22, тоже не играли от обороны. Мы были в тройке по забитым голам.
«Нам важна командная скорость»
— Проговорим — вы не настроены играть в оборонительный хоккей?
— Не настроен. Но я не скажу, что в «Тракторе» мы постоянно играли в оборонительный хоккей. Просто у нас не было глубины состава — нагрузка падала на одних и тех же. Если мы не были свежими, приходилось менять тактику и манеру игры. В любом случае внимание игре без шайбы мы будем уделять.
Еще в современном хоккее многое зависит от исполнителей. Взять тот же форчек (активная игра без шайбы в зоне соперника — прим. ред.). Нужны игроки с отличным катанием, чтобы все получалось, а не просто катить в чужую зону ради обозначения давления.
Вижу, что история с моим оборонительным хоккеем превратилась в какой-то миф. Да, мы могли в силу разных причин мало забивать, но автобусов никогда не ставили. Есть, допустим, статистика, что даже за те 14 матчей в прошлом сентябре, за которые меня съедали, «Трактор» провел в атаке на 10 минут больше, чем «Спартак», который всех впечатлял. Но не буду же на каждую пресс-конференцию приходить с какими-то данными и что-то доказывать. Да и сейчас что об этом говорить? В Казани будет новая история.
— «Ак Барс» в плане открытости к болельщикам — самый прогрессивный клуб КХЛ. Вас же считают весьма закрытым для прессы человеком.
— Я готов к открытости, никогда не был закрытым. Просто хотел всегда, чтобы больше внимания уделялось именно хоккеистам: игроки выходят на лед, и они главные герои.
— Игрокам не будете запрещать давать интервью?
— Никогда не запрещал хоккеистам команды участвовать в медиаактивностях, за редким исключением, когда понимал, что игроку лучше побольше отдохнуть, а не участвовать в каких-либо съемках. Раздевалка открыта — всегда пожалуйста. Приходите, договаривайтесь об интервью и разговаривайте.
Гатиятулин на матче «Нефтяника» вместе с генменеджером «Ак Барса» Маратом Валиуллиным и директором Академии хоккея «Ак Барс» Ришатом Гимаевым
«У меня есть список из игроков «Нефтяника», которые получат шанс в «Ак Барсе»
— Вы были на двух матчах «Нефтяника» против АКМ в финале Кубка Петрова. Обратили ли внимание на разницу в уровне хоккея между КХЛ и ВХЛ?
— Разница есть, притом существенная. В ВХЛ больше времени для принятия решения, разнится уровень игроков. Что мне понравилось по двум матчам в Альметьевске, так это желание хоккеистов. Да, кому-то не хватает мастерства, но за счет желания и борьбы игроки берут свое.
— Тактические ходы в ВХЛ такие же, что и в КХЛ?
— Всегда видна тренерская рука, во что команда играет, но в финальных матчах на первую роль выходит не тактика, а хладнокровие и характер.
— В КХЛ перед всеми стоят большие задачи, создается впечатление, что тренеры там не могут пойти на большие эксперименты. Но может ли ВХЛ стать этаким полем для новых идей?
— Мне кажется, что между КХЛ и ВХЛ в этом плане нет отличий. У тренеров всегда есть время для экспериментов — предсезонка, потом регулярный чемпионат. Наверное, к середине ноября появляется понимание, в какой хоккей играет команда. Большинство тренеров стараются пробовать разные варианты. То, что работало в прошлом сезоне, может не сработать в этом.
— Неужели все так быстро меняется?
— Да, это так. Притом не сам хоккей, но и состав, что тоже имеет значение.
— Увидели в Альметьевске будущих игроков «Ак Барса»?
— Конечно. Я приехал не только поболеть за команду, но и посмотреть на ребят, оценить наш ближайший резерв. Там много талантливых игроков, но место на предсезонной подготовке достанется не всем. Это не значит, что об остальных мы забудем. Обязательно будем на контакте с тренерским штабом. Недооценивать важность вертикали нельзя ни в коем случае. Когда в Челябинске всерьез пошел разговор, чтобы упразднить фарм-клуб «Челмет», выступил категорически против. Очень рад, что мои аргументы учли и команда осталась в городе.
— Кого вы для себя присмотрели в «Нефтянике»?
— У меня есть список, но фамилии оттуда не хочу называть. Немаловажный фактор в этом вопросе — наше комплектование. Постараемся по максимуму дать ребятам шанс проявить себя.
— В «Нефтянике» играл Дмитрий Кателевский, который в прошлом сезоне был железным игроком основы «Ак Барса».
— Он провел длинный сезон. Это хорошо для него, что он успел помочь как «Ак Барсу», так и «Нефтянику». Мы смотрим на него как на игрока основного состава.
«Постараемся по максимуму дать ребятам шанс проявить себя»
— Когда в «Ак Барсе» работал Дмитрий Квартальнов, то у него в штабе был Айрат Кадейкин, который отслеживал молодых ребят и рекомендовал их для главного тренера. Будет ли в вашем штабе такой человек?
— Меня пока только вводят в курс дела. Думаю, такой человек должен быть. Кто им станет, пока не знаю.
— По ходу сезона КХЛ реально ли еще отслеживать матчи ВХЛ и МХЛ?
— Может, ходить на них не всегда реально, но всегда есть возможность посмотреть матч по видео. Трансляции идут — обязательно смотришь. Это наш ближайший резерв, мы должны понимать, кто из ребят может войти и со временем влиться в состав.
— На что вы обращаете внимание, когда отслеживаете игроков ВХЛ и МХЛ?
— Наверное, это отношение к работе, характер. Затем понимаешь, на какую роль его брать, какие навыки у него есть.
— Как через телевизор увидеть отношение и характер?
— Это сразу заметно: есть игроки силового плана, есть более техничные ребята. Есть и те, кто старается избегать борьбы и стыков. В этом случае смотришь на его другие сильные стороны. Следишь за его принятием решений, как он это делает.
«Моей стажировке в НХЛ помог Сергей Гончар»
— Перед подписанием контракта с «Ак Барсом» вы больше месяца были на стажировке в клубах НХЛ. Как возникла идея отправиться за океан?
— Я ездил в «Даллас» еще в 2018 году по приглашению челябинца, моего друга Станислава Туголукова, он там работает тренером по развитию. Тогда был олимпийский перерыв, возник неожиданный отпуск. В то время в «Далласе» играл Александр Радулов. В этот раз появилась возможность неожиданно быстро сделать визы, так что я созвонился с Сергеем Гончаром (легенда российского хоккея, тренер «Ванкувера» — прим. ред.). Он показал мне «Ванкувер». Мы сотрудничали в «Тракторе»: он помогал с тактическими разборами и по большинству.
«Сергей Гончар показал мне «Ванкувер»
Затем получилось поехать в «Каролину». Мы общались о моей поездке по Северной Америке с Евгением Кузнецовым, когда он еще играл в «Вашингтоне», а потом его обменяли в дедлайн в «Каролину». Евгений сказал: «Приезжайте, здесь тоже здорово». И он договорился с клубом о стажировке.
— Что вы для себя отметили?
— Многое из того, что происходит вне льда. Узнал некоторые моменты, как они выстраивают диалог между тренером и игроком. Большую роль играет системность. Да, может, звездам позволяют чуть больше, но тренеры хотят системности. В регулярном чемпионате они требуют от хоккеистов той игры, которую хотят видеть в плей-офф.
— Что в вашем понимании означает слово «системность»?
— Это требование к каждой игровой ситуации. Должна быть четкость и слаженность. Потеряли шайбу, и каждый игрок должен знать, что делать, чтобы шайба как можно быстрее оказалась у нас. Это к вопросу о возможностях играть в атакующий хоккей. У каждой команды своя системность, например, кто-то в обороне просит играть каждый с каждым, кто-то просит зонную оборону и так далее.
— В плане организации насколько сейчас велик разрыв между клубами НХЛ и КХЛ?
— Есть свои моменты. Оттуда есть что почерпнуть. Там больше возможностей. Например, меня удивила видеокартинка: с каких только ракурсов они ее ни берут! Также у них отличная аналитическая база. Наша, кстати, тоже на уровне: я несколько лет сотрудничаю с ребятами, которые занимаются аналитикой как в футболе (например, с Ильей Вагиным — аналитиком футбольного «Спартака»), так и в хоккее, и они мне очень помогают в этом направлении.
— А как у вас с английским языком?
— Слабо. Как правило, Сергей Гончар, Евгений Кузнецов и Станислав Туголуков помогали с переводом. Чувствовался барьер. Надо было в детстве слушать родителей и вовремя учиться английскому.
— Какая из трех изученных команд — «Ванкувер», «Каролина» или «Даллас» — вам наиболее близка?
— Все команды понравились, но больше всего информации получил в «Ванкувере». Стажировка продлилась 10 дней, Сергей Гончар организовал встречу с главным тренером «Ванкувера» Риком Токкетом. Он в свою очередь интересовался, как мы выстраиваем работу в КХЛ, и рассказал о своем видении игры. Говорили несколько часов.
В «Каролине» был неделю. Несмотря на плотный календарь, с интересом пообщались с Родом Бриндамором, а более детально — с видеотренером Крисом Хаффином. В «Далласе» тоже был неделю, получилось пообщаться с тренерским штабом, но чуть меньше. Посмотрел тренировки и игры. Тактика команд отличается. «Ванкувер» и «Каролина» стараются играть более активно. «Даллас» тоже активно, но немного отличается.
— Как относятся в НХЛ к россиянам?
— Абсолютно нормально. Был приятно удивлен. Возникло ощущение, будто мы с североамериканскими тренерами давно знакомы.
— Общались в «Каролине» с Андреем Свечниковым — воспитанником «Ак Барса»?
— Ходили на ужин с нашими ребятами в «Ванкувере» и «Каролине». Тоже пообщался с теми, кто приезжал к ним на гостевые матчи. В «Далласе» пообщались с Евгением Дадоновым.
— За столом обсуждалось, что вы можете возглавить «Ак Барс»?
— Да, ребята подшучивали на эту тему. Я отвечал, что переговоры ведутся.
«Возникло ощущение, будто мы с североамериканскими тренерами давно знакомы»
«Был готов, что уйду из «Трактора»
— В октябре прошлого года вы покинули пост главного тренера «Трактора». Как это произошло?
— После сезона я думал, что меня не оставят на новый сезон. Все к этому шло, они и тренера уже искали. Был к этому готов. Но мне сказали, что мне доверяют и меня оставляют. А потом произошло то, что произошло. Я даже эту пресс-конференцию не видел, на которой директор клуба объявил о моем увольнении. У меня сразу возник вопрос: «А зачем вы меня тогда оставляли?»
Уходил, когда «Трактор» был на 5-м месте в таблице, а они завершили регулярку на 6-м. Говорили, что ничего не поменялось в плане хоккея, что мы играем скучно. Но, если брать мою тренерскую карьеру в «Тракторе», у меня команды зачастую долго раскачивались, но прибавляли по ходу сезона. Пожалуй, за исключением сезона 2021/22, мы шли весь сезон в тройке, но тогда в межсезонье удалось хорошо провести комплектование команды, подобрался сбалансированный состав и исполнители.
— Но были ведь и аргументы в пользу вашего увольнения. Команда, например, на тот момент много проигрывала.
— С приходом на пост генерального менеджера Алексея Волкова, в марте 2023 года, считаю это важным решением: у нас появился человек, который занимался селекционной работой. В сезоне 22/23 человека на этой должности по факту в клубе не было (спортивный директор по семейным обстоятельствам уехал из страны — прим. ред.). Алексей Волков погрузился в нее, имея свое видение, выслушал мое мнение, какие позиции необходимо усилить, приступил к работе — не все в итоге получилось к началу сезона, но работа по усилению велась. И в межсезонье команда сильно поменялась.
Мы удачно выступили на предсезонных турнирах, но со стартом регулярки стали терять игроков из-за травм, пришлось искать новые сочетания. Из-за плотности календаря тренировочный процесс практически отсутствовал. Не все получалось, но ежедневная работа велась. Не было мыслей, что выводы руководство будет делать по итогам сентября.
«Я даже пресс-конференцию не видел, на которой директор «Трактора» объявил о моем увольнении»
— До увольнения с тренерского поста вы покинули совет директоров челябинского клуба. Как вы туда попали?
— Эта история преподносилась совершенно не так, как было на деле. Когда я вернулся в «Трактор» после двух лет в СКА, в клубе было несколько взглядов на комплектование команды. Возникали споры на предмет новых подписаний или продлений. Поэтому создали совет директоров, где решения принимались большинством голосов. Я не хотел в него входить, но в тех обстоятельствах выбора не имелось. Поэтому был рад, когда с меня сняли эти полномочия.
«Не вижу смысла ругаться с игроками»
— Чем занимались после ухода из «Трактора»?
— Хоккей смотрел: матчи НХЛ, КХЛ, ВХЛ и европейских чемпионатов. В основном все по телевизору, анализировал игры через Instat.
— Можно сказать, что вам нужен был этот перерыв?
— Думаю, да. Получилось и семье время уделить. Но в декабре уже подпрыгивать стал — хотелось снова вернуться в работу.
— Чувствовали, что где-то глаз замылился и необходим перерыв?
— Да, такое тоже было. Во время работы времени на что-то другое не остается, ты постоянно варишься в замкнутом пространстве. Ничего вокруг себя не видишь.
— Говорят, вы на игроков практически не кричите и очень редко устраиваете им разнос.
— У меня разносы точно были (улыбается). Но, если удается спокойно до игроков донести свою мысль, не вижу смысла ругаться.
— Это вам воспитание не позволяет?
— Наоборот, раньше был очень строгим. Иногда встречаемся с игроками из МХЛ, и они вспоминают, каким жестким я был. Но я считаю, что, если постоянно кричать, тебя перестанут воспринимать. В сезоне 2021/22 буквально пару раз пришлось пошуметь в раздевалке. Но в прошлом сезоне это происходило намного чаще, атмосфера в раздевалке была нарушена.
— Почему?
— Писали даже, что я начал отдельно есть от команды. На самом деле все было по-другому. Я чуть-чуть сел на диету и просил, чтобы мне приносили еду отдельно. У нас был шведский стол. Когда сидишь вместе со всеми, всегда есть соблазн пойти и взять еще что-нибудь. Я придерживался диетического меню. Поел спокойно — и все.
— А как часто проводите индивидуальные беседы с игроками?
— Постоянно, особенно если это касается каких-то тактических моментов. Когда игроку просто показываешь видео моментов, это одно. Но когда ты параллельно еще и объясняешь, доносишь свои мысли — совсем другое. Если еще видишь, что игрок старается, но что-то не получается, тут тоже очень важно поговорить один на один.
— Такой подход работает в российском хоккее? Или у нас надо постоянно кричать на команду?
— До прошлого сезона работало (улыбается).
«Иногда встречаемся с игроками из МХЛ, и они вспоминают, каким жестким я был»
«Первая зарплата у меня была 2,3 тысячи рублей»
— Вы ведь начали тренерскую карьеру с детского хоккея, хотя зарплата там совсем не впечатляет. Почему вы решили пойти именно по этому пути?
— Да, первая зарплата у меня была 2,3 тысячи рублей… Мне все нравилось. Единственное, когда приходили квитанции за «коммуналку», супруга спрашивала: «А как мы будем оплачивать их?» Раньше скопить серьезные деньги было трудно. Не было гарантированных контрактов… В одном клубе вместо денег мне дали расписку, что обязуются выплатить задолженность по зарплате и премиальным. Так до сих пор и не выплатили до конца… Это был непростой этап в жизни.
У меня старший сын 2000 года рождения, в 2007-м он стал заниматься в школе «Трактор», я водил его на тренировки. Подошел к директору школы «Трактор» Евгению Иванову, выразил желание работать. Он мне позвонил, летом сказал, что место тренера вакантно. Первую тренировку провел и сначала даже не понял, нужна ли мне эта работа. Но я всю жизнь в хоккее, пробовал себя в бизнесе, но быстро понял, что это не мое. А в тренерство меня быстро затянуло. Нисколько не жалею, что начал с детской школы. Она многое дала мне в плане развития.
— На что вы опирались перед началом тренерской карьеры? Может быть, взяли опыт своих наставников — Виктора Тихонова и Валерия Белоусова?
— Целенаправленной подготовки не было, записей во время игровой карьеры не делал. Я погружался в работу постепенно. Тогда Павел Дацюк начал проводить лагеря в Екатеринбурге, я наблюдал за его тренировками. Читал различную тренерскую литературу, посещал разные семинары, постоянно общался с другими тренерами в школе «Трактора». С Виктором Михайловичем Перегудовым мы до сих пор созваниваемся. Также мне помогли в становлении Юрий Гурьянович Могильников и Николай Филиппович Бец. К сожалению, их уже нет в живых.
«Нужно было больше общаться с Белоусовым»
Когда я в МХЛ начал работать, с главной командой работал Валерий Константинович Белоусов — и да, он какие-то вещи мне подсказывал. Сейчас, спустя время, понимаешь, что нужно было больше общаться, получать знания и опыт. Когда к нему заходил, он всегда говорил: «Самое главное — оборона». Мол, в атаке мы всегда создадим моменты и забьем, а в обороне нужно играть надежно. Геннадий Федорович Цыгуров тоже влияние на меня оказал, очень много с ним общались. Потом я работал в молодежной сборной России, хороший опыт получил от Валерия Николаевича Брагина. Он всегда подчеркивал: ты можешь пытаться ставить какой угодно хоккей, но на деле реализовать задуманное можешь только с подходящими исполнителями.
— Назовите три главные проблемы детского хоккея в России.
— Первое — требовательные родители, второе — недостатки в общей системе подготовки детских тренеров. Важно как можно чаще устраивать для них семинары, давать знания, повышать уровень специалистов. Третья проблема — ухудшилось здоровье детей. Сложно сказать, с чем это связано. Раньше все росли на улице, лучше адаптировались, переносили тяжелые нагрузки. Раньше еще была проблема с нехваткой льда, но эта ситуация кардинально изменилась в лучшую сторону.
— Кого из хоккеистов можете назвать своими воспитанниками?
— По 2000 году у нас с Ильей Лапшиным был набор порядка 160–180 человек, мы разделили их на пять команд. Сейчас более 20 из них и играют в клубах КХЛ и ВХЛ, кто-то себя попробовал и в НХЛ и АХЛ. Потом часть ушла в другие школы Челябинска, кто-то уезжал в другие города. За всеми ребятами слежу. Среди воспитанников могу выделить Сергея Телегина, Максима Шабанова, с которыми я работал по 2000 году в школе и после моего возвращения из Санкт-Петербурга в Челябинск. И Сергей, и Максим при мне стали одними из лидеров «Трактора».
«Я до хоккея много секций попробовал — и единоборствами занимался»
«Хоккей меня поглощает, даже какого-то хобби у меня нет»
— В какой семье вы родились и чем ваши родители занимались?
— Мама — ветеран труда, работала заведующей в промтоварном магазине, папа — на заводе, трудился начальником цеха. Совершенно обычная семья, никаких излишеств не было, но родители всегда старались помочь чем могли. Родители жили и живут ради меня и моей старшей сестры. Все делали для нас. И я очень им за это благодарен.
— Отец ведь сначала отвел вас на бокс?
— Да, я до хоккея много секций попробовал — и единоборствами занимался. А уже потом дошел до хоккея.
— У вас аграрное образование?
— Я, честно говоря, не знаю, откуда взялась информация об аграрном образовании. Об этом написано в «Википедии», на других ресурсах. Мое первое образование — физкультурный университет (УралГУФК), потом — ВШТ. Когда я уже работал в школе «Трактора», окончил РАНХиГС.
Когда я еще играл в хоккей, учился в физкультурном университете, меня спрашивали, чем я дальше буду заниматься. Многие говорили, что нужно идти в тренеры, а я отвечал: «Что, мне делать больше нечего?» Но теперь видите, как моя жизнь повернулась.
— Вы ведь во время игровой карьеры поиграли в лениногорском «Нефтянике»?
— Нет, такого тоже не было! Опять же, не знаю, откуда берут все это. Я в какой-то момент даже сам засомневался, играл ли я там. Спросил у супруги, она сказала, что не было такого.
— Можно ли сказать, что ваша тренерская карьера уже успешнее игровой?
— Да, это так. Я начинал работать детским тренером из-за того, что хотелось передать ребятам свой опыт. Я по юношам считался перспективным игроком — ездил на юниорский чемпионат Европы и молодежный чемпионат мира, а переход из молодежного во взрослый хоккей мне дался непросто. Еще вчера ты был перспективным игроком, а сегодня — уже нет. Наверное, я мог бы и чего-то большего достичь, но помешало неправильное отношение. Папа пытался мне объяснить, но я был в том возрасте, когда не особо-то и учитывал мнение родителей. Это была моя ошибка.
Поэтому одна из задач тренеров в детском, юниорском и молодежном хоккее — объяснять ребятам, что к хоккею нужно правильно относиться. К каким-то бытовым моментам, самой подготовке. У меня в свое время не оказалось рядом человека, который бы объяснил это. Я хотел бы помочь молодым игрокам, которые есть в системе «Ак Барса» избежать моих ошибок.
— Как снимаете стресс?
— В этом помогает моя семья: супруга Светлана, благодаря ей я не переживаю за наше благополучие, уют и спокойствие в доме и могу полностью посвятить себя хоккею; старший сын Илья 2000 года рождения (женат на Виктории, есть сын и наш внук Марк, ему один год), младший сын Артемий 2006 года рождения (оба играют в хоккей) и дочь Диана 2013 года рождения. Мне очень спокойно, когда я дома со своей семьей. Но, конечно, хоккей меня поглощает, даже какого-то хобби у меня нет.
— Как воспринимаете критику в свой адрес?
— Сам стараюсь ничего не читать, но мне обычно все сыновья присылают. Стараюсь относиться проще ко всему. Начинаю иногда читать, но не всегда дочитываю до конца.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 63
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.