«Арифметика подсказывает: курс должен уйти за 100 рублей к доллару со всеми последствиями»

Чего следует ожидать в наступающем году? Фото: © Konstantin Kokoshkin/Global Look Press/ www.globallookpress.com

Глубина рецессии в США и еврозоне будет ниже, чем ожидалось

Готовя этот текст, я пересмотрел его аналог годичной давности — и впал в нежность и умиление. Год инфляции, год сворачивания бессмысленного ковидного беснования, год падения фондового рынка, сокращения баланса ФРС и укрепления доллара к прочим региональным валютам. Все сбылось: инфляция в США и Европе вышла на 40-летние пики, безумные ковидобесы со своими масками и уколами заползли обратно под корягу в поганом болоте (увы, наказания за издевательства над людьми никто не понес), сокращение баланса ФРС началось и вышло на крейсерскую скорость, индекс S & P500 обвалился на 17%, рост ставок и укрепление доллара. Правда, в числе трендов не была предсказана та самая штука, которую в конце прошлого года Владимир Путин храбро назвал «войной», но тут ведь как… прорыв мифа в реальность — явление редкое, стоит за ним понаблюдать, пока оно есть.

Итак, чего следует ожидать в наступающем году?

Начать стоит с фиксации высоких рисков рецессии в основных центрах мировой экономики, в первую очередь в США. Эта страна уже поймала свои два квартала падения ВВП подряд, что считается базовым признаком рецессии, но официально она соответствующим ведомством объявлена не была: недостаточно признаков. На тот момент это было сомнительно («экономика едет вниз, что вам еще надо!»), но сейчас это суждение выглядит вполне оправданным, поскольку рынок труда в США был и остается весьма устойчивым, спрос на рабочую силу крепок.

При этом инфляция в стране постепенно приходит в норму, по последним данным, она составила 6,5%, стабильно снижаясь на протяжении полугода с июньских пиков в 9,1%. ФРС сокращает денежное предложение и повышает ставки, аккуратно убирая чрезмерную ликвидность из экономики, и это регулятору удается, процесс нормализации носит управляемый характер. Вместе с тем сохраняется инверсия кривой доходности, когда доходность госбумаг с короткой дюрацией оказывается выше, чем таковая у бумаг более долгих, и это есть еще один верный признак надвигающейся рецессии. С другой стороны, ситуацию смягчает европейский отказ от российского газа, что позволило американской экономике получить дополнительные доходы за счет экспорта СПГ. Дело доходит до того, что некоторые спикеры вроде Патрика Харкера, главы ФРБ Филадельфии, уже говорят, что рецессии, скорее всего, не будет, а пик инфляции, вероятно, уже пройден. Того же мнения придерживается банк Goldman Sachs, который теперь не прогнозирует рецессию в еврозоне, повысив прогноз роста экономики с -0,1% до +0,6%. Я не склонен разделять этот оптимизм, но да, глубина этих мировых рецессионных явлений будет, на мой взгляд, ниже, чем предполагалось хотя бы квартал назад.

«Ничего хорошего для России я в этом году не жду. Для этого нет хоть сколько-нибудь заметных положительных факторов» Фото: © Konstantin Kokoshkin/Global Look Press/ www.globallookpress.com

Замедление экономики продолжит давить на стоимость сырья

Отдельно стоит коснуться китайской ситуации. Китай тоже решил сворачивать яростную борьбу с ковидом, и весьма резко, и получил резкий рост заболеваемости среди ослабленного тремя годами издевательств местного населения. Но этот пик пройдет, после чего упразднение локдаунов даст заметный толчок китайской экономике, начнется активная реализация отложенного спроса в различных экономических секторах. Это, конечно, не решит долговременные проблемы вроде колоссальных долгов, старения населения и дисбалансов развития, равно как и переориентирования потоков иностранных инвестиций на иные страны вроде Вьетнама и Таиланда. Но на данном этапе китайская нормализация также поддержит мировую экономику. При этом в мире восстановительный отложенный спрос, наоборот, будет уже выбран, и мировую экономику в целом в этом году ждет замедление темпов развития.

Из этого можно сделать другой вывод: не следует ожидать высоких цен на сырье в мировом масштабе, особенно на энергоносители. Европа, отойдя от использования российского газа, не замерзла, организовав для себя различные альтернативные решения, в результате чего российская газодобыча упала ориентировочно на 10–15%; напомню, точные данные сейчас засекречены. При этом в нефти, наоборот, наблюдался небольшой рост добычи, порядка 2–5%, но введенное эмбарго и потолок принуждают продавать баррели заметно ниже эталона Brent, чтобы их купил хоть кто-нибудь, и это приводит к давлению на цены вообще. Опять же, частично это будет поддержано китайским спросом и китайской нормализацией (так, недавно Китай заказал уголь в Австралии, чего не было два года), но в целом мировое замедление экономики будет давить цены вниз.

С фондовыми рынками вопрос отдельный. Складывается ощущение, что инвесторы потеряли страх и уже сейчас закладывают в котировки будущий рост, до которого еще ехать и ехать. Это видно по пошедшим в рост спекулятивным криптовалютам и индексу широкого рынка S & P500. Рано, очень рано: достаточно вспомнить, что повышение ставок, которое пошло везде по планете, означает резкое усложнение обслуживания долгов, и если государства как-то могут справиться с этим вопросом, пусть даже посредством дефолтов (а граждане их никуда не денутся), то для корпораций это может быть фатально. Соответственно, рост ставок чреват заметным разорением компаний на разных рынках с возможным эффектом домино и последующей за этим консолидацией рынка. Цикл повышения ставок еще не выбран, и даже то, что уже произошло, еще не нашло своего полного отражения на балансах корпораций. Все это еще случится и будет тащить экономику вниз. Полагаю, предел падения акций также еще не выбран.

«Курс должен будет уйти за 100 рублей к доллару США со всеми последствиями вроде резкого роста цен» Фото: © Cfoto/Keystone Press Agency/www.globallookpress.com

Какими инструментами будут выравнивать дефицит бюджета в РФ?

Теперь о России. Ничего хорошего для страны я в этом году не жду. Для этого нет хоть сколько-нибудь заметных положительных факторов. К примеру, реальная ситуация с бюджетными тратами за прошлый год оказалась хуже декабрьского (!) прогноза на 400 млрд рублей — 3,3 трлн дефицита против 2,9 трлн, прогнозировавшихся месяцем ранее. Скорее всего, это следствие резкого недополучения нефтегазовых доходов по итогам декабря, когда, напомню, в действие вступило эмбарго на продажу нефти вкупе с потолком в $60 за баррель. Перелома этого фактора не предвидится: если в декабре баррели продавались, как сообщают, по $52–55 со средним уровнем по итогам месяца в $50,47 за баррель, то часть январских поставок шла уже по $38. При этом бюджет на этот год, планово-дефицитный, сверстан из расчета $70,1 за баррель Urals при курсе в 68 рублей за доллар, т. е. грубо по 4 800 рублей за бочку. Арифметика подсказывает, что при сохранении таких низких цен и при условии отсутствия потерь рынка сбыта, что тоже не гарантировано, курс должен будет уйти за 100 рублей к доллару США со всеми последствиями вроде резкого роста цен.

Это, конечно же, сомнительно. Скорее всего, дефицит окажется выше прогнозируемого, но для его выравнивания будет задействован спектр иных средств. Так, в прошлом году говорили о безотзывных вкладах, а уже в этом был анонсирован новый инструмент для долгосрочных финансовых вложений, включая пенсионные накопления. Новый-старый — бескупонные ОФЗ, в которые можно будет размещать в том числе пенсионные накопления. Если кто не понял — это в РФ есть аналог ГКО/БОБРов образца конца прошлого века / рубежа веков. Купонов нет, дохода нет, но есть только продажа ниже номинала, дальнейшее обращение их на рынке, разумеется, с погашением в итоге. Соответственно, никакой возможности предсказать cashflow, особенно с учетом немаленькой инфляции.

Допускаю, что в добровольно-принудительном порядке такими бумагами, разумеется, учтенными по номиналу, будет выплачиваться часть зарплаты представителям бюджетного сектора. Опять же, факты сбора зарплаты за день на известные нужды широко известны, а само это действие может быть подано под соусом развития отечественного финансового рынка. Прецеденты таких мер были в советское время, а практика показывает, что нынешнее поколение российских управленцев в силу своего генезиса тащит оттуда все подряд, от пионерии до «врагов народа», при широкой поддержке благонравного и добропорядочного податного электората. Потом можно будет и «сдвинуть вправо» лет на двадцать срок погашения этих бумаг, опять же, прецеденты уже были. В итоге в дело пойдут где-то заимствование на рынке, где-то эти новации, где-то, не исключаю, поднимут налоги и сборы, и уже сейчас делается «количественное смягчение» (завуалированная эмиссия) вкупе с продажей юаней из ФНБ. Ну и где-то можно будет провести секвестр расходной части бюджета.

По доходам ударит еще и ожидаемое в феврале эмбарго вкупе с потолком на нефтепродукты. Если с нефтью с горем пополам удалось наладить экспорт, в основном в Азию, пусть даже со скидками — это дает отрасли возможность работать, ведь добычу нельзя останавливать. С нефтепродуктами ситуация иная. Свои НПЗ есть и в этих странах, им не нужны российские бензин, мазут и керосин, им нужно само сырье — и что делать в такой ситуации? Закрывать некоторое количество НПЗ в России, кроме тех, что работают на внутренний рынок? А куда девать людей, чем их кормить? Кто и как вообще может принимать такие решения? Увы, ответа здесь нет, и увидеть его можно будет лишь по факту, что бы там ни случилось.

В стране в прошлом году отлично отработал финансово-экономический блок, не допустив краха, размазав по времени весь набор негативных эффектов, а российский бизнес проявил и проявляет чудеса изобретательности, добывая и замещая. Но над сугубо внешними факторами никто не властен. Союзников нет, плечо никто не подставит, только за деньги или за технологии. Время не на стороне РФ, и даже в случае быстрой безоговорочной победы над «нацистами и наркоманами» в силе останутся и наиболее существенные санкции, и обязательства по восстановлению территорий, при этом не будет никаких репараций со стороны этих самых поверженных «нацистов и наркоманов» — просто потому, что ничего ликвидного с них не взять.

Из любопытного: все экономические, логистические и энергетические проблемы прошлого года явно притушили всю эту риторику насчет ESG, «узаконенного тотального биометрического наблюдения» (Юваль Ной Харари), «Covid-19 также помог узаконить инструменты контроля» (Джордж Сорос) и прочих «климатических угроз», но из повестки оно, конечно же, не исчезло. На следующей неделе в Давосе открывается очередной Всемирный экономический форум, и тамошние эксперты констатируют возвращение «старых» рисков: «инфляции, кризисов стоимости жизни, торговых войн, оттока капитала с развивающихся рынков, широкомасштабных социальных волнений, геополитической конфронтации и угрозы ядерной войны». Сюда же можно добавить и «неприемлемый уровень задолженности, новую эру низких темпов роста, низких глобальных инвестиций и деглобализации, спад в развитии человеческого потенциала после десятилетий прогресса» — и лишь после этого в описании идут климатические риски.

И это, наверное, можно только приветствовать — меньше забивания голов всякой дурью, больше живой и понятной практики. Жизнь продолжается, так или иначе.